На полу валялось несколько разбитых чашек. Медленно покачивалась верхняя дверца буфета.
- Вылезай, чудовище! В ответ ни звука.
- Считаю до трех. Учти, я знаю, где ты. Если сию минуту не вылезешь, запру тебя в клетке. Один, два…
Между дверцами показалась бежевая обезьянья мордочка в золотистой гриве. Мармозетка сидела на верхней буфетной полке и что то быстро жевала.
- Ждешь, когда скажу три? - сурово спросил профессор. - Обжора, ты и так их лопала, сколько хотела. Не можешь успокоиться, пока все не доешь? Тебе сушеные яблоки дороже свободы?
Марго перестала жевать, вытянула губы трубочкой, помотала головой, элегантно спрыгнула профессору на плечо, прижалась к его шее, жалобно запищала. В кулачке она держала ломтик яблока и пыталась запихнуть его профессору в рот.
- Отстань, лицемерка, - сказал Михаил Владимирович и вышел с пристыженной Марго на плече.
Федор отправился на кухню, за веником и совком, собрал осколки. Через минуту профессор вернулся, сел в кресло. Обезьянка перебралась с плеча на колени, ткнулась носом ему в руку.
- Ладно, все, - он потрепал золотистую гривку, - твое счастье, что Миша не проснулся.
Обезьянка подпрыгнула, захлопала в ладоши. Лампа подсвечивала золотистую шелковую гривку, большие карие глаза сияли.
- Проклятое зелье? - спросил Федор.
- Да. Эффект поразительный. Мне принесли полутрупик. А теперь посмотри на нее. Я не встречал более жизнерадостного, ласкового и разумного существа.
Марго всплеснула лапами, похлопала себя по груди. Длинные мягкие губы растянулись в гордой улыбке.
- Можно подумать, ты понимаешь, о чем мы говорим, - обратился к ней Федор.
Марго закивала в ответ, скорчила смешную рожицу, издала тонкий мелодичный звук.
- Она все понимает. Настолько, что прячется от товарища Гречко, не показывается, когда он приходит, - сказал профессор, - впрочем, он давно уж догадался.
- На то он и оракул, - усмехнулся Федор, - думаете, это опасно?
- Я устал бояться, Феденька. Я вообще очень устал. У меня большие проблемы с Андрюшей.
- Что случилось?
- Все то же, - профессор сморщился и махнул рукой, - в среду явился пьяный. Видишь ли, учиться больше не желает, поскольку в советской школе все равно ничему не учат. Решил сам зарабатывать на жизнь. Малюет афиши и декорации для какого то театра. Связался с актеркой.
- Театральный художник - хорошая профессия, - неуверенно заметил Федор, - поработает, потом поступит во Вхутемас. Да и актерка тоже не беда. Андрюше семнадцать. Первая любовь.
- Брось, Федя, актерке за тридцать. Она замужем, Андрюша для нее игрушка, собачонка. А главное, он пьет, понимаешь, от него слишком часто пахнет спиртным.