Вот уже второй раз за этот день Б. Б. с замирающим сердцем снял телефонную трубку. Он не раз представлял себе, каким образом устроит гибель Игрока, но в конце концов все придуманные способы показались ему неудачными. Почему бы не воспользоваться испытанным механизмом, который так удачно оказался под рукой, и не пустить все на самотек? Гудки смолкли.
— Полиция Медоубрук-Гроув.
Трубку снял кто-то другой.
— Позовите начальника полиции Доу! — отрывисто гаркнул Б. Б. низким, внушительным голосом, совсем не похожим на его собственный.
— Не вешайте трубку.
Последовала короткая пауза.
— Начальник полиции слушает.
— Слушай внимательно, Доу, — проговорил Б. Б. все тем же голосом, — я хочу предупредить тебя об опасности. Кен Роджерс, Игрок, собирается тебя подставить. Он убил человека, который готовил мет, чтобы перевести стрелки на тебя. Ты стоишь у него на пути, и он надеется, что твоя доля в бизнесе достанется ему. Я тебя предупредил.
— Да? А кто это?
— Я работаю на Игрока, — ответил Б. Б.
— А зачем ты мне все это рассказываешь?
Этот вопрос поставил Б. Б. в тупик. Действительно, зачем кому-то предупреждать Доу?
— Потому… — начал Б. Б., внезапно решив ответить прямо и без уверток, — потому что Игрок — сраная сволочь и заслуживает всего самого худшего.
— Логика железная, — согласился Доу.
Б. Б. повесил трубку. Теперь все пойдет своим чередом. Доу и сам сволочь и отморозок, ему ничего не стоит разделаться с Игроком. Б. Б. он, конечно, ни в чем не признается, но это и не имеет значения. На освободившееся после Игрока место заступит Дезире, и Б. Б. отпразднует свой успех вместе с Чаком Финном за бокалом «Медока».
Доу задумчиво повесил трубку.
— Что это был за придурок? — спросил Паккен.
— Придурок, который пытался изменить свой голос.
— Мне тоже так показалось, — согласился Паккен. — И что ему надо было?
— Он сказал, что Игрок собирается меня подставить.
— Ты этому веришь?
Доу медленно опустился на стул.
— Да нет, не очень-то. То есть я думаю, если бы он мог, он бы так и сделал, но фишка в чем-то другом. Тут какая-то чертовщина, уж поверь. Мне даже страшно, потому что пусть этот парень хоть сто раз меняет голос — мне насрать, я все равно его узнал.