— Эй, есть кто-нибудь? — крикнул Б. Б.
— Я иду, секундочку! — ответил звонкий детский голос.
На мгновение лицо Б. Б. озарила улыбка; он сделал шаг вперед и оглядел комнату. Ничего особенного: такая же комната, как и все остальные в этом мотеле. Но, учитывая, что двое мальчишек сидели здесь одни целый день, было как-то слишком уж чисто: кровать застелена, одежда аккуратно сложена, и, кроме трактора, не было видно ни одной игрушки. Лампы были по большей части выключены, и телеэкран, на котором мелькало какое-то комедийное шоу, голубым светом светился в полумраке. За каждым действием любого из персонажей следовал взрыв хохота, и Б. Б. подошел поближе к телевизору, чтобы посмотреть, что там было смешного.
И тут его осенило: голос, который ответил ему, был совсем не похож на тот, что он слышал у бассейна. Ответивший ему голос был не таким уж звонким, не таким уж детским. И чем больше Б. Б. думал об этом, тем больше ему казалось, что ответил ему не ребенок, скорее кто-то, кто изображал детский голос.
А потом у него за спиной захлопнулась дверь.
Б. Б. вскочил, резко обернулся и увидел, что возле двери сидит один из прихвостней Игрока — тот, что пожирнее. От него исходил отвратительный запах мочи. Свиные зенки этого недоноска расширились от восторга, он улыбался во всю пасть, будто только что нанес удар милосердия мальчику для битья, — но Б. Б. понимал, чувствовал всем своим существом, что отнюдь не этот скалящийся придурок представляет для него сейчас самую большую угрозу.
Обернувшись, он увидел еще одного молокососа, по имени Ронни Нил, — у того на лице тоже сияла широкая улыбка; в руках он сжимал деревянную бейсбольную биту, покрытую изрядным количеством выбоин, которые явно говорили о том, что инструмент этот использовался не по назначению.
— Ах ты, трахнутый извращенец! — изрек Ронни Нил.
Бейсбольная бита взлетела высоко над его головой, и Б. Б., защищаясь, вскинул руки, уже понимая, что это движение его не спасет.
До «Квик-стоп» быстрым шагом можно было добраться минут за пятнадцать. Я был уверен, что видел там вывеску с надписью «24 часа». Оказалось, что память меня не подвела; я зашел в магазин и купил фонарь, батарейки и большой стакан кофе навынос.
Я присел на скамейку у входа и зарядил батарейки в фонарь. Кофе оказался едва теплым, пережаренным и слишком густым, но я выпил его одним залпом и через пять минут уже был готов двинуться дальше.
Мне не очень-то хотелось шататься в окрестностях Медоубрук-Гроув после захода солнца: ведь это территория Джима Доу, и, если он меня найдет, у меня будут очень большие неприятности. Такие, из которых живым не выберешься.