И все было бы отлично, если бы не одно «но»: я не получил ни цента, потому что ни одна заявка на кредит не была поддержана. Ни одна ничтожная заявка. Такое случалось со мной и прежде, случалось и потом, но я не переставал злиться, потому что тот день стал для меня поистине трагическим. Я сорвал Большой Куш. Но все пошло прахом. Тем не менее благодаря этому случаю моя репутация значительно укрепилась. И несмотря на то что я лишился комиссионных, относиться ко мне стали с заметным почтением.
— Ну ладно, а здесь-то что случилось? — не унимался Бобби. В руках у него была заявка на кредит, заполненная Карен.
Я покачал головой:
— Когда дело дошло до чека, они вдруг заартачились.
— Черт, Лемми! Ты что же, вошел в дом и не смог довести сделку до конца? На тебя не похоже.
Я только плечами пожал, надеясь, что дело удастся замять.
— Так уж вышло. Всякое бывает, сам знаешь.
— Давно это было?
Наверное, мне стоило соврать, но в тот момент я едва соображал и не сразу догадался, к чему клонит Бобби.
— Не помню точно. Вечером. Наверное, пару часов назад. С минуту он созерцал заявку на кредит, будто выискивая
какую-то важную мелочь.
— А давай-ка вернемся. Если это было всего пару часов назад, я еще смогу их обработать — пари держу.
Я оперся рукой о машину, чтобы не упасть, и судорожно замотал головой. Я ни за что не вернусь на место преступления.
— Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет.
— Да брось, Лем. Вот увидишь, я их обработаю. Тебе что, деньги не нужны? Не хочешь получить премию? Подумай: комиссионные и премия! Ведь это еще четыре сотни!
— Просто я не верю, что у нас получится. Я не хочу возвращаться.
— Ну а я попробую. Хайленд-роуд — это где?
— Не помню, — соврал я и отвел глаза.
— Ладно, подожди здесь. Я зайду в магазин и спрошу.
И Бобби направился к магазину. Но тут я сообразил, что нет ничего хуже, как пойти туда и спросить дорогу, причем у того самого парня, у которого и так уже кулаки чешутся мне морду набить, у парня, который видел, как я вошел в дом Карен и Ублюдка, и после этого снова туда вернуться. Уж лучше просто вернуться, не спрашивая дороги. С тяжелым вздохом я сообщил Бобби, что вспомнил дорогу; мы сели в машину и поехали.
По пустым улицам мы добрались до места за какую-нибудь пару минут, но мне казалось, что мы едем уже целую вечность, — и все равно слишком быстро. Бобби припарковался у обочины и вышел из машины, хлопнув дверью так, что я вздрогнул.
Вокруг трейлера все было тихо — неестественно тихо. Эдакий остров спокойствия среди океана пронзительных звуков, издаваемых насекомыми. Ни один трейлер на свете еще не был таким спокойным и неподвижным. Где-то не слишком далеко залаяла собака: она залилась тем самым тревожным лаем, который собаки припасают для подозреваемых в убийстве.