Между упорством и терпением обычно ставят знак равенства, тем самым совершая опасную ошибку. Да, на первых порах упомянутые свойства души во многом схожи между собой, поскольку внешний облик и того, и другого дышит покоем, но, если приподнять вуаль видимости, заблуждений больше не возникает. Терпение день за днем монотонно повторяет один и тот же путь, не усиливая и не ослабляя натиска, упорство же с каждым следующим кругом впечатывает свои шаги в дорожную пыль все настойчивее, и скоро по земле начинают расходиться трещины, рано или поздно превращающиеся в овраги, из которых не так-то легко выбраться, если угораздит сорваться с края.
Она сильна, но сила оказалась злейшим недостатком баронессы. Будь в характере Селии хоть чуточку больше робости или трусливости, девушка успешно переждала бы трудное время, не решаясь сделать шага ни вперед, ни назад. А за зимой непременно вступила бы в свои права весна, и любовь принца расцвела бы заново…
Впрочем, разговор еще не окончен.
— Вы встретились в Травяных рядах?
— У старосты, но это был уже второй раз. В первый я искала совсем другое зелье.
— Не приворотное? Селия криво улыбнулась.
— От бессонницы. От волнений. От сомнений.
— Лучше всего в таких случаях помогает яд.
— О, им я обзавелась намного раньше! Вот только никак не решалась применить. Мысли путались, пальцы дрожали… Мне нужно было успокоиться.
— Староста помог?
— Да. Только забыл упомянуть, что без его средства я больше не смогу проспать ни ночи. И как только оно закончилось, пришлось снова отправляться в Травяные ряды.
Интересно, ушлый знахарь нарочно подсунул именно баронессе столь коварное сонное зелье или поступал так со всеми своими покупателями? Если второе вернее первого, чувствую, скоро гильдию травников начнут перетряхивать сверху донизу.
Но вместе с тем возникает вопрос:
— Почему вы не присылали вместо себя служанок?
— Думаете, итог был бы другим? — Девушка рассеянно коснулась губ кончиками пальцев. — Может быть. Но я не хотела доверять свои секреты ничьим ушам, а если бы при дворе узнали, что мне не спится по ночам…
Давление любопытствующих и злорадствующих увеличилось бы многократно, и течение дел в полной мере вышло бы из-под контроля, чего уверенная в себе баронесса допустить, конечно же, не могла. Вернее, полагала более страшным несчастьем, чем смерть.
— Во второй раз там уже была женщина, прячущая свое лицо?
Селия кивнула.
— Она была так участлива и мила… Не знаю почему, но я рассказала ей все, что меня тревожило.
А я знаю причину, и очень хорошо. Вы не могли не распустить язык, дуве, нужно было только чуть-чуть ослабить путы ваших мыслей, чтобы тайное выплыло на поверхность. Но не могла ли тогда говорящая…