Победы Третьего рейха. Альтернативная история Второй мировой войны (Цаурас, Бэртт) - страница 159

Moyzisch, L.C., Operation Cicero. Coward-McCann, New-York, 1950.

Oender, Zehra, Die turkische Aussenpolitik im Zweiten Weltkrieg. Oldenbourg, Munich, 1977.

Papen, Franz von, Memoirs. Andre Deutsch, London, 1953.

Playfair, I.S.O., The Mediterranian and the Middle East (HMSO, London, 1960.

Sandhu, Gurcharn Singh, The Indian Armour. Vision, New Dehli, 1987.

Schramm, Percy, ed., Kriegstagenbuch des Oberkommando der Wehrmacht. Bernard & Graefe, Munich, 1982.

Schultz, Friedrich, Reverses on the Southern Wing. US Army War College, Carlisle, 1983.

Штеменко С. М. Советский Генеральный штаб в годы войны 1941–1945. — М.: Прогресс, 1985.

Tarnstrom, Ronald Balkan Battles. Trogen, Lindsborg, 1998.

Tieke, Wilhelm, The Caucasus and the Oil. Fedorowicz, Winnipeg, 1995.

US Army, European Command Historical Division, «Decisions Affecting the Campaign in Russia. 1941/1942)», MS #C-067b.

Weber, Frank G., The Evasive Neutral. University of Missouri Press, Columbia, 1979.

Weinberg, Gerhard, A World at Arms. Cambridge University Press, Cambridge, 1994.

Ziemke, Earl F. and Bauer, Magna E., Moscow to Stalingrad: Decision in the East. US Army Center of Military History, Washington, DC, 1987.

Генералы, которые собрались в просторном конференц-зале, молча и с опаской следили за тем, как Хозяин мерил шагами помещение, и за тем, как табачный дым короткими и частыми клубами вырывался из его стиснутых губ. Это было признаком гнева, которого боялись вся и все. Генералы принесли дурные вести, а Иосиф Виссарионович Сталин, как это было хорошо известно, не любил дурных вестей. Проведенное генералами летнее наступление на фашистов далось ужасно дорогой ценой, если измерять ее жизнями солдат и количеством уничтоженных танков. Еще хуже было то, что при этом мало чего удалось выиграть.

— А что наши союзники? — внезапно спросил Сталин, не скрывая едкого сарказма.

— Да все то же, — ответил ему Жуков. — Никаких движений, достойных внимания.

— Они ждут, пока мы не уничтожим фашистов и себя вместе с ними, — резко заключил Сталин, бросив на стол сводки с фронтов. — Но теперь все, — он вздохнул, пытаясь смириться с немыслимым. Отвращение, которое он испытывал при необходимости обсуждать с фашистами условия перемирия, было лишь немногим менее тошнотворным, чем те чувства, что он испытывал по отношению к своим западным союзникам, которые вынуждали его делать это.