— Что успел? — вытаращился Лешка.
— Тебе виднее, что ты там сотворил у Романа со стулом, — ответил Олег.
— Я ни при чем, — покачал головой Лешка. — Это кто-то другой.
Обычно подобные шуточки приходили на ум именно изобретательному Пашкову. Поэтому Олег счел своим долгом спросить:
— Тогда кто же, по-твоему, это сделал?
— Тот, кто сделал, мне не докладывался, — внес некоторую ясность Лешка.
Олег внимательно оглядел класс. Часть ребят бурно веселилась. Похоже, что те, кто явились в класс загодя, были в курсе дела. Тут Олег встретился взглядом с Вадиком Богдановым. Губы у того кривились в ехидной усмешке. Теперь у Олега сомнений не было. Это работа Вадика.
Моя Длина тем временем догнала Марата Ахметова и со всей силой заколотила кулаками по его атлетической спине. Но здоровяк Ахметов лишь хохотал в ответ.
— Школьникова, прекратить! — уже срывался на визг голос у Романа Ивановича. — Ахметов, на место!
Учитель в который раз попытался встать. Проклятый стул словно вцепился в брюки и не отпускал.
— Школьникова, подойди. Мне нужна твоя помощь, — взмолился литератор.
— Именно ее помощь? — тут же осведомился Ахметов. — Может, я тоже сгожусь?
— Сгодишься, — легко согласился Роман Иванович.
— Вам плохо? — заволновалась Моя Длина.
— Поднимите меня! — потребовал литератор.
Ахметов и Моя Длина подхватили учителя под руки.
— Раз-два, взяли! — скомандовал Марат. Литератору, наконец, удалось встать, но
вместе со стулом. Спинка не давала окончательно распрямиться.
— Школьникова! Ахметов! — отдал новое распоряжение учитель. — Отделите от меня эту шутку.
Марат только сейчас разобрался, в чем дело, и бестактно захохотал. Моя Длина попробовала оторвать стул, но не тут-то было. Он будто слился с брюками в единое целое.
— Держится зашибись-умри, — вынесла свой вердикт девочка. — Придется вам, Роман Иванович, штаны снимать.
Марат еще громче расхохотался. Класс уже просто рыдал.
— Зачем штаны? — встревожился пожилой учитель.
— Иначе от стула никак не избавитесь, — уверенно произнесла Моя Длина.
— И вообще, — подхватил Марат. — Дальше может быть хуже.
— Куда уж хуже, — пробасил Роман Иванович.
— Не скажите, — покачал головой Ахметов. — Пока у вас только брюки прилипли. А если потом к коже приклеится?
— Из кожи, Роман Иванович, не вылезете, — сказала Моя Длина.
— Да чего же на этом стуле было? — взревел Роман Иванович.
— Так это же ведь химический кабинет! — выкрикнул с места Пашков. — Алевтина небось какой-нибудь реактив вчера пролила и не заметила. За ночь у реактива со стулом прошла реакция. Вот вы сегодня и прилипли.