Однако академик рано распрощался с головоногим моллюском. Не успела наша парочка сделать к торосу и двух десятков шагов, как одно из животных, пискнув, молниеносно ушло под воду, а остальные стремглав бросились прямо в сторону льдины. Тут же из воды показались два огромных щупальца, они стремительно выбросились вслед уплывающей стае и с шумом ударились о поверхность моря, попутно захватив еще одно млекопитающее.
– Быстрее! – скомандовал академик и, пригнувшись, словно под артиллерийским обстрелом, стремительно побежал к кромке льда, сжимая в руках свое единственное оружие – молоток.
Повинуясь приказу, Людмила было увязалась за руководителем экспедиции, но тот на ходу шикнул на девушку, велев оставаться на месте, и врач стала наблюдать за действом издалека, на всякий случай присев для маскировки на корточки. Охота длилась недолго. Морские животные выскакивали на берег, не обращая на академика никакого внимания. Очевидно, то, что скрывалось под водой, пугало их гораздо сильнее, чем одинокая человеческая фигурка. Выбрав одного из животных, Коноваленко пошел в атаку. Зайдя сбоку, он несколько раз изо всех сил ударил молотком по голове котика. Через несколько секунд все закончилось. При желании академик мог бы набить с десяток беззащитных животных, которые никак не хотели возвращаться в воду, а просто неуклюже отползали от грозного охотника. Но азарта убийства Владимир Феоктистович не испытывал. Большего им было не надо. Коноваленко жестом подозвал Людмилу, и компаньоны медленно зашагали к своему ледяному убежищу, волоча за собой добытую тушу.
Всего через час академик соорудил из пустой жестянки плошку, заправленную жиром разделанного животного. И хоть пламя было не ахти какое, но можно было вытопить остатки жира, разлить его в формы, приладить фитиль, заморозить и получить что-то наподобие свечей. А еще даже над таким скудным огнем можно было жарить мясо. Даже не жарить, а, скорее, подкоптить, но менее съедобным мясо от этого не становилось. Нашлась и соль, так что спустя некоторое время вся троица довольно сносно подкрепилась, и настроение у всех заметно улучшилось.
Сайрус Ричардсон отдал приказ самым тщательным образом осмотреть все внутренние и внешние повреждения субмарины. Ожидая подхода корвета и спасательного судна, он погрузился в анализ причин своего невероятного спасения. Ричардсон не первый год бороздил моря и океаны, но, хоть и был послушным католиком, в чудеса не верил, поэтому ему было над чем подумать.
– Капитан, – прервал размышления Сайруса старший помощник, – подошли корвет и спасательное судно. Вас запрашивает капитан Стэнсон.