Ей захотелось убежать, но она заставила себя спокойно дождаться, пока он подойдет к ней. Луис приблизился, но, казалось, не спешил заговорить, а только смотрел на нее своими серебристыми бездонными глазами.
– П-привет, Луис, – не в силах более молчать, Габи первой нарушила тишину.
Он наклонил голову и взял девочку за подбородок, отчего та весело засмеялась.
– Мы строим замок, посмотрите, – Габи показала на маленький холмик, возвышающийся среди пляжа.
– Да, вижу, – он произнес это так, словно его мысли были далеко отсюда. В это время среди деревьев показалась Розита и позвала мальчиков.
– Дети, пора обедать.
Луис взял девочку из рук Габи, предоставляя ей догнать остальных детей.
– Скажите им, – крикнула она вдогонку, – что, если они захотят, пусть приходят завтра.
Она поравнялась с Луисом, когда дети уже покинули пляж.
– Вы любите детей. – Его слова прозвучали, как утверждение, а не как вопрос.
– Я не слишком часто с ними общаюсь.
Габи водила носком ступни вокруг одного из построенных ею «замков». Когда они вновь оказались наедине, Габи вновь почувствовала возникшее напряжение. Даже неподвижный воздух заставлял волноваться и казался угрожающим, будто предвещал надвигающийся шторм.
– Но эти дети просто прелестны, – с усилием продолжила Габи. – И трое детей Дафни тоже очаровательны. Я часто остаюсь посидеть с ними, мне кажется, что со мной они отдыхают от общения с переутомленным бизнесменом.
– Знаете, из вас получится замечательная мать.
Замок рассыпался, превратившись в кучу песка.
– И вы, конечно, намерены стать замечательным, вечно отсутствующим отцом. – Это прозвучало, как пощечина, но Луис посмотрел на нее спокойно.
– Конечно. – Он бросил у ее ног полотенце. – Поплаваете со мной?
– Нет, спасибо, я уже купалась. – Габи не могла собраться с силами, чтобы взглянуть на него. Она не осмеливалась даже смотреть в сторону этого почти обнаженного мужчины.
Но когда Габи опустилась на полотенце, ее взгляд против воли снова обратился к удаляющейся фигуре. Эти сильные ноги, узкие бедра, тонкая талия и мускулистые плечи… Обозвав себя дурой, она откинулась на полотенце и уставилась на раскачивающиеся над головой пальмовые ветви.
Когда Габи вновь села, Луис был уже далеко. Лишь там, где вода меняла свой оттенок с бирюзового на темно-голубой, она смогла разглядеть его голову. Глубоко, сказала она себе, так же глубоко, как ты влипла. И как же ты думаешь выбираться?