— Отсидим этот урок, а потом звякнем Марату на мобильный. Интересно, как он там выкручивается.
Биология для Компании с Большой Спасской тянулась уж очень долго. Мыслями все они были с Маратом. Едва началась перемена, нетерпеливый Женька первым потребовал:
— Машка, звони.
Школьникова извлекла из рюкзачка телефон.
— Маратик, — кокетливо проговорила она в трубку. — Как ты там? Отвертелся? То есть? — Ребята увидали, как у Школьниковой медленно вытягивается лицо. — Да ты что? — У Машки сделался такой взгляд, будто она вместо холодной воды внезапно глотнула кипятка. — Замогильно!
— Чего там? Чего там? — проорал Женька.
— Изыди, — отпихнула его Школьникова. — Нет, Маратик, это я не тебе. Так чего со второй ногой… Трещина? Ну, зашибись-умри!.. Будут гипс накладывать? Вот травка зеленая!
Настала длинная пауза. Впрочем, остальным уже было в общих чертах ясно, что Темино сердце чуяло не зря.
— Лешка-то? Пашков? — наконец, снова заговорила Моя Длина. — Тут стоит. Куда ему деться? Чего-о?..
Ладно, Маратик, передам. Ты уж держись! Кстати, тебя в больнице оставят?.. Ах, Олесь сейчас домой увезет. Ну, тогда ладно. Мы с ребятами еще тебе позвоним попозже… Да передам, передам я Ребенку. Пока.
Моя Длина убрала телефон. Затем, смерив Пашкова тяжелым взглядом, громко сказала:
— Дурак ты, Ребенок. И шутки у тебя тоже дурацкие!
— Почему это я дурак? — захлопал от обиды глазами Лешка.
— Потому что по твоей милости у Марата вторая нога пострадала. Рентген показал трещину. Предок его Склифосовского на уши поставил. А врачи ему сказали, что трещина, может, еще и вчера возникла. Только в том травмпункте ее не заметили.
— Ну, а при чем же тут я? — оправдывался Пашков. — И вообще, мы же с Маратом условились, что он сам упадет. Боксеры, между прочим, такому обучены.
— Верно, — подтвердил стоявший тут же Боря Са-вушкин. — Только нас этому учат без ноги в гипсе.
— А, может, трещина у Марата и впрямь со вчерашнего дня? — вмешалась Таня. — Сегодня он походил. Вот ему и сделалось хуже.
— Только, пока Ребенок его не толкнул, у него вторая нога совершенно не болела, — возразила Моя Длина. — В общем, Маратик велел передать тебе, — кинула она еще один уничтожающий взгляд на Пашкова, — чтобы ты, когда он вернется в школу, на глаза ему не показывался. Иначе Ахметов за себя не отвечает.
— Нокаут тебе, Пашков, обеспечен, — на полном серьезе заверил Боря. — Марат у нас по таким ударам мастер.
— Боюсь, Лешенька, ты нажил серьезных врагов, — покачала головой Катя.
— А почему во множественном числе? — не понял Пашков.
— Потому что дядя Хама тебя, наверное, тоже любить не будет, — пояснила Катя.