— Ну спустили и спустили, Володя, — отвечаю, — нам-то что?
— Как что?! Рыбы — море, лопатой греби, возьмем по мешку голыми руками — и в дамки! Поди плохо. Люди прут и волокут, а мне только сегодня доложили, гады, хотели, чтоб я без рыбы остался! Вот кореша так кореша, да таких корешей убивать надо!
Ехать мне не хотелось. Я такую рыбалку не признаю. Суеты много, трепыхания с мельтешением. А мне главное — тишина, неспешность и обстоятельность. Чтобы картина дня и мира у меня в душе отпечатывалась. А он не отстает, вцепился как клещ, зовет на рыбалку, чуть не плачет. Сам дышит тяжело, возбужден до крайности.
— Поехали, а, Иваныч?… Ведь без рыбы останемся! Я тебе каску новую дам, сплошную, как у космонавта, будешь как космонавт ехать!
А я все тяну резину, не хочется мне ехать, не мое это дело. А он не хочет без меня ехать, знает, если что — со мной не пропадешь. И еще у него — мотоцикл без люльки, а я такой вид транспорта не предпочитаю, разбивался однажды. Поглядел я на часы: ровно пять часов вечера.
— Может, не надо ехать, — говорю, — там и охрана наверняка, да и поздно уже, пять часов вечера.
— Где поздно?! — взвился он. — Как раз самое то! Охрана в это время готова, пьяна вусмерть. Мы — мухой туда и обратно. Возьмем по мешку — и в дамки!
Ладно, уговорил он меня, шлемом своим космонавтским что ли, не знаю, но уговорил. Взяли мы по здоровому рюкзаку, чтоб как раз по мешку вошло, сели на мотоцикл, поехали… А мотоцикл у него — «Иж», не так чтобы новый, весь на проволочках, на соплях, но ездит быстро, хрен догонишь, как говорится, а догонишь — не поймаешь. Володька любит быструю езду. Опасный человек. И еще — у него на сиденье ручки нет, за которую нормальные люди держатся, отвалилась, приходится водителя обхватывать, иначе угробишься.
Обхватил я его крепко, чтоб не угробиться, едем с ветерком, хорошо. Я в новом шлеме, как космонавт, сижу, расстилается передо мною планета Земля… За деревню выехали, он сразу газу прибавил, чтоб к шапочному разбору-то успеть, в дамки выйти. А я прилип к его спине, как пиявка, — со мной не шути! — только ветер в ушах посвистывает, хорошо идем, на крейсерской скорости… Потом я что-то голову-то высунул из-за спины, поглядеть туда ли мы едем, а то он, черт угорелый, завезет туда, куда не надо, разогнался-то здорово. А ветер как шарахнет — и мигом завернул мне каску лицом на затылок! Полная темнота в глазах наступила, ночь, ничего не вижу. Точно, космонавт! Стал я ему в ухо кричать, чтоб скорость сбросил, я хоть каску поправлю, а то свету белого не вижу… Руки-то расцепить боюсь, сразу слетишь с седелка, костей не соберешь. А он меня расслышать не может, ветер слова сдувает.