Сидят двое под старым вязом, играют в шахматы, вместо столика — чурка, широкий кругляк. Играют сосредоточенно, курят, сплевывают. Большой двор опустел, все разошлись. Воскресенье. Завтра на работу. А они все сидят, охота — пуще неволи. Раскрывается окно, раздается женский голос, слегка гнусавый:
— Василий, ну ты идешь или нет? Все остыло, — одного из них жена зовет ужинать.
Тот отзывается, начинает играть быстро, бестолково и опять проигрывает. Потом сгребает шахматы, — шахматы его, — поднимается.
— Ладно, сегодня не мой день, в следующий раз отыграюсь. Второй лениво позевывает, дергает плечами.
— Ага, отыграешься ты, в следующей жизни…
Первый, Василий, смотрит на него с некоторым сожалением.
— Злой ты человек, Саня, не любишь ты людей.
— А за что их любить-то? Твари они, хуже собак.
— А ты сам-то кто, не собака?
— Я — волк.
Какое-то время они еще оценивающе смотрят друг на друга, потом расходятся.
Первый — шахматист-разрядник, читает специальную литературу, разбирается в шахматах будь здоров. Второй — самоучка, играет спонтанно, как масть пойдет. Но игрок, как говорится, от Бога. Сегодня не одной партии не отдал «разряднику». Бывает и такое.
Уходит он легкой походкой, сплевывая сквозь зубы: знай наших. Такой он и в жизни, все привык брать нахрапом, наскоком. Быстро, все сразу. Но это, правда, раньше было, по-молодости, сейчас слегка подостыл. Работает качегаром, подбрасывает уголек в топку. Шахматы для него — развлечение, серьезно он к ним не относится. Но есть у него и настоящая страсть: делать модели парусных судов. Когда-то он был матросом, ходил на судне в Атлантике. Если об этом заходит разговор, просит не путать: «ходил», а не «плавал», плавает одно дерьмо. Возни с этими моделями много, много работы мелкой, кропотливой, нудной. Но ему нравится. Модели получаются красивые легкие, изящные, одним словом, загляденье. Сделал он уже больше двух десятков. Одну у него даже купили. Трехмачтовый бриг за тысячу рублей. Ниже он не отдал. Уперся, и все.
Шахматист-разрядник работает зоотехником. Но работа эта — не его, не его призвание, так уж сложилось, ничего не попишешь. Жена его, когда не в духе, обращается к нему не иначе как: ну ты, гинеколог коровий. Он не обижается, отмахивается. Настоящая его жизнь — шахматы. Он и выигрывает чаще. Он играл бы и с другими, но с другими ему не интересно — фантазии не хватает, выдумки. А этот иногда вдруг такую комбинацию соорудит, что только диву даешься. Бывает, что и выигрывает. Как сегодня.