Янус и Маледикт подняли тело и переложили на скатерть; Янус быстрыми, ловкими пальцами обыскал карманы поверенного, отделяя монеты от мусора, и только потом позволил Маледикту обернуть скатерть потуже. Он вручил горсть разномастных денег Джилли, который с ужасом воззрился на них, прежде чем швырнуть на стол.
— Куда? — спросил Маледикт. — На пристань, и потом — в море?
— Нет, — хрипло проговорил Джилли. — Слишком много свидетелей.
— Хоть я и ненавижу соглашаться с Джилли, он прав, — подтвердил Янус. — Порт редко засыпает, как и Развалины. Заверни его потуже, и я заберу его с собой.
Джилли не поверил своим ушам.
— Неужели ты впрямь так поступишь?
— А что еще остается делать? Похоронить на заднем дворе? Уверяю тебя, его призрак не станет мне являться. — Янус нагнулся, проверяя, не просачивается ли кровь сквозь ткань.
— Джилли, оправь слуг на их половину, чтобы мы могли набрать воды в прачечной, — попросил Маледикт.
Когда слуги перестали мешаться под ногами, уборка пошла бойчее; Джилли принес воду и мыло и оттирал кровь с ковра, пока Маледикт и Янус кутали труп в дополнительные простыни. Покончив с этим, они отправились на чердак в поисках дорожного сундука подходящего размера.
Оставшись один в комнате, Джилли обнаружил, что у него снова трясутся руки, до запястий окрашенные в розоватый цвет. Он по-прежнему чувствовал сладковатую упругость устрицы в горле, сопровождавшуюся звуком судорожного, хлюпающего кровью вздоха поверенного. Джилли тут же дал себе зарок никогда никого не шантажировать.
Перед глазами у Джилли всё стоял Янус. Как легко он присвоил кошель и пистолет, с каким беспечным видом вытер перепачканные кровью пальцы о рубашку поверенного! Сравнив этих двоих — невозмутимого Януса и напряженного, быстрого, как молния, жестокого Маледикта, Джилли не в первый раз задумался, кто из них опаснее.
Грохот сундука отвлек Джилли от размышлений.
— Вот так, — приговаривал Янус, с обманчивой легкостью поднимая тело под мышки. — Не должно пролиться ни капли. — Он затолкал тело в сундук, захлопнул крышку, поднял сундук и потащил к карете.
Джилли продолжал оттирать ковер; мокрая тряпка, окрасившаяся в розовый цвет, была уже вся в дырах.
— Джилли, довольно, — сказал Маледикт, опускаясь на колени возле друга.
— Не хочу, чтобы ты каждый раз за обедом смотрел на это пятно.
— Я заказал новый ковер, — ответил Маледикт. — В последнее время я нахожу, что этот мне и самому надоел. Хотя на нем с тем же успехом могла оказаться кровь Януса, или твоя, или моя. Тот факт, что поверенный меня недооценивал, не уменьшал исходившей от него опасности. Ты простишь меня за то, что я втянул тебя в очередное убийство?