— Слуга, — позвала она, — слуга!
— Леди, — Джилли поспешил поклониться, узнав в даме вспыльчивую и весьма любопытную баронессу, прозванную леди Тайна за ее совершеннейшую неспособность хранить таковые.
— Ты лакей Ворнатти, верно? — Бриллианты, рассыпанные по крашеным черным волосам, подмигнули, усиливая эффект, когда дама закивала в ответ на собственный вопрос. — Его воспитанник — итарусинец, не так ли? Он тощий, черноглазый и черноволосый — как Ворнатти в юности. Как покойная королева.
Как жалкий итарусинский матрос, подумал Джилли, в очередной раз дивясь магии, сотворившей плоть Маледикта. Существо из другого мира, прекрасное благодаря примеси чуждой крови.
— Он антирец, — возразил Джилли. — Он склоняет голову перед Арисом, а не перед Григором.
Дама недовольно фыркнула на эту поправку. Джилли откланялся. Размышления о том, как повлияет заинтересованность баронессы на успех Маледикта, слишком увлекли его: он запоздало заметил, что обстановка переменилась. Волна молчания прокатилась по комнате, передавая шепот и скандальную весть, — опасная, как змея в сумерках. По широко распахнутым глазам и склоненным головам, по направлению шороха Джилли проследил источник. В самом сердце, разумеется, был Маледикт. Джилли поспешил к своему подопечному, вне себя от раздражения. Ни на час оставить нельзя: Маледикт оказался не только тяжелой, но и опасной работенкой.
Даже теперь Маледикт, склонившись к леди Мирабель достаточно близко, чтобы согревать ее мраморную кожу теплом своего дыхания, что-то увлеченно рассказывал ей. Широко распахнутые глаза леди Мирабель сияли; зубы блестели в легкой, хорошо отрепетированной улыбке.
Джилли, подошедший достаточно близко, чтобы расслышать слова Маледикта, взял его за рукав руками в белоснежных перчатках и потянул, словно маленький ребенок, требующий конфету. Юноша перестал говорить — его губы замерли над самой вуалью, прикрывавшей щеку Мирабель словно паутина.
— Что-нибудь не так, Джилли? — спросил Маледикт.
Леди Мирабель обвила своей рукой предплечье юноши, заставляя Джилли отпустить Маледикта — или дотронуться до нее. Джилли выпустил Маледикта и встретился взглядом со злыми нефритовыми глазами леди Мирабель — и, хуже того, удивленными серыми глазами Брайерли Вестфолл. Чтобы слуга посмел перебить своего господина? Мирабель мелодично рассмеялась, видя замешательство Джилли.
На другом конце комнаты Де Герр услышал ликующий возглас Мирабель и заинтересованно посмотрел в ее сторону, однако, заметив Маледикта, вернулся к своим делам.
Мрак, затаившийся в том кратком взгляде, вернул Джилли храбрость.