— Прошу вас, идемте.
Или «прошу» смягчило Маледикта, или же Мирабель начала ему надоедать, но юноша взял руку Джилли в свои.
— Дамы, прошу меня извинить. — Он легко поклонился; волосы, выбившиеся из прически, рассыпались завитками по плечам. Пальцы Мирабель сжались, словно она хотела зарыться своими бескровными руками в эти темные локоны. Она кивнула с отработанным очарованием, но Джилли знал: ее раздражение и досада были истинными.
Джилли сопроводил Маледикта через комнату в позолоченный вестибюль, где сотни разбросанных букетов источали аромат и устилали пол яркими опавшими лепестками.
— Я вел себя неправильно, Джилли? Кажется, Мирабель восхищена моим дерзким языком. Разумеется, я думаю, что она надеется провести со мной и некоторое время впоследствии, там, где мой дерзкий язык будет лишь к ее удовольствию.
Джилли втолкнул Маледикта в комнату, задрапированную голубым занавесом. Это была гардеробная. Маледикт споткнулся о сапог Джилли и проворчал:
— Уверен, что мои грехи, какими бы они ни были, не заслуживают рукоприкладства.
— Тише, — зашипел Джилли. — Замолчи.
Губы Маледикта сжались, глаза почернели; но гнев так и не сверкнул в них.
— Ты сердишься на меня.
Джилли подтолкнул Маледикта к креслу возле занавеса.
— Спокойнее, спокойнее, — поддразнил Маледикт. Губы его приоткрылись, язык скользнул по зубам. Маледикт чуял неприятности — и был рад им. Он свернулся клубочком, привалившись к подбитому мехом дамскому плащу, и разгладил мех под щекой. — Расскажи мне, из-за чего ты злишься.
— Из-за того, как ты вел себя с Де Герром. — Джилли выдернул плащ из рук Мэла и перевесил на другую вешалку!
— Все идет довольно гладко, — сказал Маледикт.
— Гладко? — переспросил Джилли. — Шантаж подразумевает, что один человек хранит тайну другого — хранит в обмен на товар, деньги или услуги.
— Я приблизительно в курсе данного понятия. — Маледикт протянул руку из-за занавеса и выхватил кубок у опешившего официанта, который направлялся к балконам и прогулочным дорожкам. Сделав глоток, он улыбнулся в знак одобрения.
— Маледикт, — сказал Джилли. В одном слове уместились три года раздражения. Джилли провел растопыренными пальцами по волосам, запутался в «хвосте» и оставил его в беспорядке. — Ты поведал леди Мирабель и Брайерли Вестфолл величайшую сплетню двора — о Лилии Де Герр.
— Я лишь намекнул, Джилли.
— Каждое слово, что ты шепнешь, ослабляет нашу хватку на горле Де Герра. Он нам нужен.
— Нет, не нужен. — Поднимаясь, Маледикт резким движением толкнул кубок в руки Джилли. Вино выплеснулось. — Сядь.