— Постой! — Я останавливаю его, когда он уже почти закрыл за собой дверь.
— Чего еще? — досадливо спрашивает он, явно не соизмеряя свой неотесанный тон с моим вкладом в его «раскрут».
Я поливаю его с ног до головы своей лучшей туалетной водой, и он сразу начинает благоухать, как светский лев, как опытный и беспощадный сердцеед.
— Ну я пошел?.. — нетерпеливо осведомляется он, принюхиваясь.
— Иди с богом, сын мой!
— К черту…
Только через полгода я вновь добрался до той районной библиотеки. Помню еще, что в этот день мне стало особенно тоскливо, так тоскливо, что хоть стреляйся. Почему? Сам не знаю. На работе вроде все в порядке, жизнь налажена, дачу задумал покупать. На лице свежий загар далекого курорта, живот втянут, плечи набухли мышцами. С утра бассейн, в обед ресторан. И все равно на душе помойка. Вспомнил про милую брюнетку с обаятельной улыбкой из библиотеки и решил хотя бы на нее посмотреть.
«Так ли она свежа и хороша, как мне в последний раз показалось? — размышлял я в долгой очереди на светофоре. — Почему столь изысканный аромат заточен в темном глухом подземелье, а не услаждает своей утонченностью дворцовые залы? Может быть, ее неподдельную прелесть и совершенство замечаю только я один, а для других она всего лишь обыкновенная девушка из обыкновенной библиотеки? Но разве такое может быть? Какой бы специфический не был у меня вкус, истинная красота — свойство, очевидное для всех, безусловное?»
«И вообще, может быть, она замужем? — задавался я вопросом пятью минутами позже, прыгая из ряда в ряд, вместо того чтобы мирно ехать в общем потоке. — Например, ее муж обеспечен, у них прекрасная семья, и она ходит на работу просто ради того, чтобы быть при деле, чтобы не чувствовать себя оторванной от жизни домохозяйкой? А может, у них и дети есть? Впрочем, по ее фигуре не скажешь. Да и тогда в супермаркете я видел, что она покупала. Это набор продуктов одинокой женщины. И бедной женщины. Что б я провалился!»
Наконец я припарковался возле библиотеки. Рядом развернулась гигантская стройка, обложив густой клейкой грязью все прилегающие дороги, и шум работающих механизмов сразу ударил мне по ушам, как только я открыл дверцу машины и поставил ногу на асфальт. Я вышел, взял с заднего сиденья сумку и с сожалением оглядел безнадежно вымазанные в строительной грязи колеса автомобиля. «Теперь опять на мойку! Суки!»
Была суббота. В библиотеке было пусто. «Увижу ли я ее? Работает ли она сегодня? Не уволилась ли?» Мне стало тревожно.
По случаю лета гардероб был закрыт, и я сразу прошел в зал.