Вскоре Вера первая проявила инициативу. Она была совсем не против повторить.
— Подожди, пожалуйста. Я сейчас приду, — сказал я. Я с трудом поднялся и натянул трусы.
— Ты куда?
— Пойду Вовочке кое-что поручу.
— Свечку, что ли, подержать?
— Нет. — Я улыбнулся шутке. — Нужно, чтобы он сделал один срочный звонок…
Был час ночи. Вовочка в комнате для прислуги смотрел музыкальное шоу. Он был вне себя от обиды. Ему так хотелось выпить, а я запер все бутылки в бар. Еще друг называется!
Боже, я про него совсем забыл!
Я выдал своему телохранителю целый пузырь водки, и он тут же успокоился.
Потом в столовой я приготовил Вере еще один волшебный коктейль. Себе плеснул коньяка и вернулся в спальню…
Наступило утро, а мы еще бодрствовали. Вера в конце концов утомилась от моих бесконечных притязаний и стала постепенно забываться сном.
— Так ты едешь со мной на необитаемый остров? — спросил я требовательно.
— Еду, еду… — отозвалась она сквозь негу сладкой дремоты.
— Отвечаешь за базар?
— Отвечаю, отвечаю… Дай поспать!
Эпопея с «варенкой», то есть с джинсами, принесла мне одни лишь напряги. Мне угрожали «афганцы», с которыми я никак не хотел поделиться прибылью, меня доставали «студенты», обвиняя в срыве поставок. В черной подворотне на меня несколько раз набрасывались неизвестно кем нанятые мордовороты; первый раз я успел убежать — когда-то я даже выступал на легкоатлетических соревнованиях, а во второй раз со мной был мой друг, каратист с нунчаками, он жестоко отметелил нападавших. Потом угнали мой автомобиль. Через несколько дней я обнаружил его на заброшенной строительной площадке, в нескольких километрах от дома. Автомобиль сожгли, теперь это был лишь обгоревший железный остов.
Меня часто вызывали на допрос к следователю, который часами меня «колол», желая выудить все, что я знаю. Казалось, его мало беспокоит пожар в прачечной, по факту которого и было заведено уголовное дело, — ему подавай весь расклад о бизнесе и, главное, о полученных доходах. Я ему так ничего толком и не сказал, морочил его, что было сил, а потом случайно узнал, что этот капитан непосредственно связан с моими недругами. Он оказался отцом одного из подручных главного «афганца» — Игорька.
Долгое время за мной следили. Я вынужден был хитрить, изворачиваться. На улице, видя, что за мной увязался «хвост», я неожиданно вскакивал в уходящий автобус или останавливал такси. Постепенно у меня развилась мания преследования.
Потом один мент, майор Еременко, с которым я как-то познакомился в очереди за вином, пообещал мне помочь по дружбе, однако настоятельно рекомендовал на время исчезнуть. Я последовал его совету. Две недели я прожил у родителей, две — на даче у друга, а потом целый месяц пьянствовал у Костыля, в компании Вовочки, возложив на алтарь низменных пороков и пламенных страстей не одну зарплату академика.