— Нечего подлизываться! Клэр, пойдете со мной?
Молодая женщина встала, и обе они направились в импровизированную мастерскую, где трудился часовщик.
Люси села рядом со мной и включила ноутбук. Когда компьютер загрузился, она вставила диск. Я устроился на диване так, чтобы смотреть через ее плечо. Франсуа придвинулся к нам вместе с креслом.
Девушка запустила «Фотошоп». Программа загружалась медленно. Люси выбрала строку CD и кликнула мышкой по файлу с названием «tab_af_ ibi2.eps».
Постепенно на плоском экране ноутбука появилась фотография. Мы увидели табличку из серого камня — прямоугольную и, если судить по ее виду, очень древнюю. На ней были выгравированы буквы, стоявшие сплошным рядом.
Это был в самом деле греческий алфавит. Не теряя ни секунды, я стал считать буквы.
— Ого! — удивился я. — Странно. Их только тридцать три!
Я сосчитал буквы еще раз. Никакой ошибки не было.
— А почему это странно? Разве это не совпадает с предполагаемым возрастом Христа в момент смерти? — спросила озадаченная Люси.
— Это все чепуха. Странно, поскольку мне казалось, что должна быть еще одна буква. Софи и Жаклин пришли к выводу, что в «Меланхолии» есть указание на тридцать четыре позиции «Джоконды», следовательно, в коде должно быть тридцать четыре буквы.
— Код, — повторила Люси. — Но это же не код, это зашифрованное послание! А код позволяет сделать расшифровку!
— Да, но если в коде для расшифровки текста из тридцати трех букв имеется тридцать четыре элемента, это все-таки выглядит странным…
— Если только тридцать четвертый элемент кода не служит для обозначения чего-то еще, к примеру, пробелов, — возразила Люси.
— И это объясняет, почему все буквы на табличке стоят сплошняком, — подхватил Франсуа. — Умно!
Я улыбнулся Люси и стал разглядывать буквы. Это действительно был греческий алфавит, как подсказывали мне смутные воспоминания о курсах мертвого языка, которые мы посещали вместе с Франсуа. Но написанное здесь не имело никакого смысла.
— А почему именно греческий? — спросила Люси.
— По словам Софи, в эпоху Иисуса писали большей частью на греческом, хотя говорили в основном на арамейском.
— Сколько букв в греческом алфавите?
— Двадцать четыре, — ответил Франсуа.
— Следовательно, в коде больше элементов, чем в алфавите. Значит, это не просто зашифрованный алфавит. Если предположить, что тридцать четвертый элемент кода соответствует не букве, а чему-то еще, например, пробелам, это означает, что в коде элементов столько же, сколько букв в послании. Тридцать три. Парень, который это зашифровал, был зверски умен…