уж очень много!
— У вас есть доступ в Интернет?
— Модемная связь, но мой ноутбук остался в машине.
— А мой здесь. Можно было бы поискать ссылки на «Бильдерберг»…
— Но сначала я закончу с этим, — сказала она, показав на сковородку за своей спиной, — потом мы спокойно поедим в столовой, как цивилизованные люди…
— Конечно, — смущенно ответил я.
Она повернулась и добавила в соус несколько ложек сметаны. Затем дала блюду потомиться еще четверть часа, а я тем временем помог ей накрыть на стол.
Думаю, что за одиннадцать лет в Нью-Йорке я ни разу этим не занимался. Хорошо еще, что не забыл, с какой стороны тарелки нужно класть нож и вилку. У меня было ощущение, что я прохожу курс дезинтоксикации. Вновь учусь самым простым вещам. Мне было стыдно, но одновременно я наслаждался всем этим.
Через несколько минут журналистка вошла в столовую с подносом в руках и объявила, имитируя южный выговор:
— Фрикасе из индейки по-провансальски! Чуть простовато, но пришлось обойтись тем, что имеется на кухне. Знаете, я не слишком люблю вина южной долины Роны, за исключением «Шатонёф-дю-пап», разумеется, но оно уж слишком дорогое… Словом, я предпочла взять «Кло-Багатель»…
— Что за вино?
— Очень хороший сеншиньян. В конце концов, мы не так уж далеко от Эро…
Конечно, у меня не было таких познаний в винах, и я мог только одобрить ее выбор, но зато приготовленное ею блюдо было превосходным. Она явно наслаждалась моим красноречивым безмолвием во время еды. Потом я отправился на кухню, чтобы сварить кофе и тем самым несколько загладить свою кулинарную несостоятельность.
Когда я принес кофе, мне показалось, что Софи смотрит на меня как-то странно.
— В чем дело? — спросил я, ставя кофейник на стол.
Она закурила сигарету.
— Вы ведь с момента нашей встречи спрашиваете себя, не лесбиянка ли я.
Я почти рухнул на стул, и краска залила мне щеки.
— Э… вовсе нет, почему вы… да я…
— Ну же, будем откровенны, вы подумали, что я лесбиянка!
— Нет…
— А если я действительно лесбиянка, вас это будет смущать? — настаивала она, очевидно забавляясь моим возрастающим замешательством.
— Да нет же! Я отношусь к этому совершенно спокойно! Я живу в Нью-Йорке!
Она расхохоталась:
— Я не об этом спрашивала. Меня не интересует, как вы к этому относитесь. Я спрашиваю, будет ли вас смущать, если я окажусь лесбиянкой?
Я не знал, как выпутаться из неловкой ситуации. Почему Софи об этом спросила? Означало ли это, что она действительно гомосексуальна? Софи поняла по моему взгляду, что я задаю себе этот вопрос. Наверное, она привыкла к таким взглядам. Но я совершенно растерялся. И решил ответить как можно проще: