Коннор засек нужную ему машину и побежал, петляя между неподвижными легковушками. Он остановился у свободного такси, стоявшего седьмым на светофоре. Двое охранников из второго БМВ выскочили из машины и бросились вдогонку за Коннором, но в этот момент светофор на Дюпон-серкл переключился на зеленый.
Коннор впрыгнул на заднее сиденье такси.
– Поезжай прямо, – крикнул он. – Если сейчас проскочишь светофор, получишь сотню.
Водитель проскочил на зеленый. Оба БМВ с визгом развернулись посреди дороги, но на светофоре уже зажегся красный свет, и путь им был прегражден.
Пока все шло по плану.
Такси повернуло налево на 23-ю улицу, и Коннор попросил водителя остановиться, протянул ему сто долларов и сказал:
– Поезжай прямо в аэропорт Даллеса. Если заметишь позади белый БМВ, не давай ему себя обогнать. В аэропорту остановись на минуту у зала вылета, затем потихоньку возвращайся в город.
– Как скажешь, – таксист убрал деньги в карман. Коннор вылез из машины, перебежал на противоположную сторону улицы и остановил другое такси. Когда он захлопнул дверь, мимо пронеслись оба БМВ, преследующие первого таксиста.
– И куда бы вы хотели отправиться в это прекрасное утро?
– На Стадион Кука.
Когда вошел Зеримский, все трое мужчин встали. Он жестом усадил их, а сам сел за стол посла.
– У меня для вас печальные новости, Алексей, – сказал Зеримский. – У вашего отца ночью случился сердечный приступ, и он умер по дороге в больницу.
Романов склонил голову. Зеримский встал, неторопливо подошел к осиротевшему бандиту и сочувственно похлопал его по плечу.
– Я буду скорбеть, – сказал Зеримский. – Он был великим человеком.
Романов еще ниже склонил голову в знак признательности президенту.
– Теперь его корона перешла к вам, Алексей. Постарайтесь, чтобы ни у кого не возникало сомнений, кто в России новый царь.
Романов поднял голову и улыбнулся. Время скорби вышло.
– Будем надеяться, – добавил Зеримский, – сегодня вечером все пройдет так, как задумано.
– Ничто не может нам помешать, – сказал Романов со значением. – Фицджеральд принял мой план. В четыре, пока вы будете на футбольном матче, он прибудет в посольство.
– Почему так рано? – спросил Зеримский.
– Нужно, чтобы все считали, что он из обслуживающего персонала. Когда Фицджеральд исчезнет из кухни незадолго до вашей прощальной речи, никто не должен обратить на это внимания.
– Превосходно, – сказал Зеримский. – А что потом?
– Я провожу его сюда, он заберет винтовку, на лифте поднимется на галерею зала приемов и займет позицию за статуей Ленина. Там он будет ждать конца вашего выступления. Выстрелив, Фицджеральд вылезет на карниз и спустится по ветвям кедра. Вчера он заставил нас несколько раз повторить этот маневр, но сегодня вечером его будет ждать небольшой сюрприз.