– Это куда интереснее, чем смотреть на его друга, болтающегося на веревке, – сказал Зеримский. – Вообще-то, Степан, эту поездку можно будет считать чрезвычайно успешной, особенно если…
– Я обо всем позаботился, господин президент, – сказал Иваницкий. – Вчера я распорядился, чтобы прибыль от ельцинских нефтяных и урановых контрактов шла на ваш счет в Цюрихе. Если только Алексей не отменит мои приказания, когда вернется.
– Если он не вернется, он и не сможет этого сделать, да? – Зеримский положил трубку и через несколько минут снова провалился в сон.
Телефон разбудил Коннора в шесть утра. Он встал и отодвинул уголок занавески. Два белых БМВ стояли на противоположной стороне улицы, как и вчера вечером. К шести утра их пассажирам, должно быть, очень хотелось спать.
Он принял душ, насухо вытерся и оделся. Теперь на нем были джинсы, синяя рубашка, толстый свитер, черные носки и черные кроссовки.
Он прошел на кухоньку, налил себе стакан грейпфрутового сока, насыпал в тарелку кукурузных хлопьев и залил их молоком. В утро перед операцией он всегда ел одно и то же. Это помогало ему обрести уверенность в том, что и на сей раз все пройдет гладко.
Коннор положил в задний карман джинсов три стодолларовые бумажки, монету в 25 центов и получасовую аудиокассету и навсегда покинул конспиративную квартиру. Без десяти восемь он не торопясь пересек улицу и подошел к первому из двух БМВ.
– Мне надо в центр, – сказал он.
Человек, сидевший на заднем сиденье, кивнул. Шофер включил первую передачу, и БМВ влился в поток машин на Висконсин-авеню. Второй БМВ неотступно следовал сзади.
Коннор обратил внимание на то, что его охранники с каждым днем теряют бдительность. Каждое утро примерно в одно и то же время он вылезал из машины на углу 21-й улицы и Дюпон-серкл, покупал «Вашингтон пост» и снова садился в машину. Вчера человек на заднем сиденье даже не потрудился вылезти вместе с ним.
Теперь оба автомобиля еле тащились бампер к бамперу. В противоположном направлении поток машин двигался гораздо резвее. Ему надо было точно рассчитать свои действия.
Коннор знал, что светофоры на подходе к Дюпон-серкл переключаются каждые тридцать секунд. На зеленый свет за это время успевало проехать двенадцать, максимум шестнадцать автомобилей.
Когда зажегся красный, Коннор насчитал впереди семнадцать машин. У него на лице не дрогнул ни один мускул. Включился зеленый, но поток был настолько плотным, что их БМВ продвинулся лишь на несколько метров вперед. Только восемь машин успели проскочить на зеленый свет.
У Коннора в распоряжении было полминуты. Он повернулся к охраннику, улыбнулся и показал пальцем на продавца газет. Охранник кивнул. Коннор вылез на тротуар и неторопливо пошел к старику-газетчику. Он сосредоточил внимание на встречном потоке, пытаясь предугадать, сколько машин будет перед светофором, когда снова зажжется красный свет. Коннор сунул газетчику четвертак, получил свою «Пост» и пошел обратно по направлению к первому БМВ. В этот момент зажегся красный и движение остановилось.