– Когда ты прилетел, Александр?
Александр. Александр Татакис. У Ник голова пошла кругом. Этот роскошный мужчина и есть тот, с кем хотели познакомить ее сестры? Не жаба, которую брак обратит в принца? Этот высокий, красивый, ошеломляюще сексуального вида человек и есть воплощение их представления о мистере исключительно подходящем?
Только две женщины, пребывающие в затянувшейся эйфории медового месяца, могли додуматься до подобного плана. Из Александра Татакиса такой же супруг, как из нее супруга. Как звучит народная мудрость? Свой свояка видит издалека. Так, кажется? Ей достаточно было одного взгляда на этого человека, чтобы понять: это закоренелый холостяк, то бишь ее поля ягода.
Она быстро отступила в темноту и прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Она весь вечер бегает от предполагаемого профессора или фермера, который якобы спит и видит как бы запрячь ее в колесницу семейного рабства, ожидая от нее сытного обеда, после того как она провела изнурительный день за прялкой – или чем там занимаются ее сестры, – а это, оказывается, красивейший из мужчин, какого только ей доводилось встретить.
Видать, от брачной жизни мозги у сестренок набекрень.
Не могут они не понимать, что этот человек никакой не брачный материал. Он так же, как и она, носится со своей свободой как с писаной торбой. Она с ним покрутить не против. На вечер он, пожалуй, сошел бы. Но не больше. Улыбка. Походка. Самовлюбленный, темпераментный… Одним словом, грек. Со всеми мужскими заскоками. Одним словом, мачо.
Ник покачала головой. Только попадись мне Пам и Белл. И их муженьки. Да и мать, которая из кожи вон лезет, чтобы отыскать для нее подходящего мужчину. Она им все за завтраком выложит. Хватит вечно лезть не в свое дело…
– Николь. – Чин промурлыкал ее имя со своим бесподобным аргентинским акцентом.
Ник глубоко вздохнула и обернулась.
– Чин, – спокойно проговорила она, поднявшись на цыпочки и целуя его в щеку. – Прекрасный вечер.
– Это все Пам, – с гордостью ответил Чин.
– Да, она славно поработала.
Чин кивнул, затем сунул руки в карманы брюк и смущенно кашлянул.
– Ты со всеми поздоровалась?
Так вон он куда клонит!
– Да ты что, – с невинным видом проговорила она. – У тебя тут миллион народу. Со всеми разве перездороваешься?
– Ясное дело. Но если бы ты зашла в дом, кое с кем бы познакомилась.
Ник смотрела на обычно невозмутимого шурина. У того даже румянец выступил на смуглых скулах.
– Чин, – строго проговорила она. – Не хочу я встречаться с вашим Александром Татакисом.
– Пам думает…
– Пусть лучше не думает. Во всяком случае, обо мне. – И тут же сменила гнев на милость: – Уж какая я есть, такая есть. Мне и так хорошо.