Англичане по большей части считают, что летним вечером Кенсингтонский парк – сущий ад, поэтому англичан там не увидишь, только арабы кучкуются семьями да американцы бегают по периметру в тренировочных штанах и потных футболках. Мне на это плевать, я могу погулять и в такой компании. Мне даже нравится иной раз надеть бейсболку, роликовые коньки и смешаться с толпой иностранцев.
Я не чемпион по роликам. Катаюсь ничего, но не более того. Анна говорит, я слишком клонюсь назад, это общая ошибка. Но я стараюсь и уже улучшил свои показатели.
Анна была уже на месте. Как правило, она опаздывает, а сегодня вот изменила своему обыкновению. Я узнал ее за полмили, она легко катилась вниз по тропинке к мосту, ловко вписываясь в повороты. Анна куда более смело ведет себя на роликах, чем я. Однажды я даже обнаружил у нее в квартире специальный журнал с фотографиями черных детишек, выполняющих головокружительные трюки в каком-то городском парке.
Мне кажется, один из стимулов, заставляющих ее кататься на роликах, – это возможность продемонстрировать свою фигуру. Она надевает облегающие легинсы из лайкры и короткую старую кожаную куртку до талии, так что попка тоже обрисовывается весьма явственно.
Она увидела, что я неуверенно качусь ей навстречу, и на лице ее появилось сердитое выражение. Она вообще-то довольно покладистая, но время от времени на нее находит: ей кажется, что дела идут как-то не так, и тогда она сердится на весь белый свет. Я думаю, она просто нервничает из-за того, что живет одна и должна сама платить по всем счетам.
– Кит, только одно слово: да или нет, ладно? – вместо приветствия выпалила она, когда я подъехал. – Ты позволил откорректировать мой текст про Анастасию Фулгер или нет? Давай, колись: да или нет?
– А если я скажу, что адвокат Фулгеров угрожает наложить запрет…
– Да или нет, Кит!
Я рассмеялся. Как хорошо оказаться крутым парнем!
– Нет, Анна. Мы не выбросили ни слова.
Никогда не видел, чтобы так радовались. Она взмахнула руками, чмокнула меня в щеку и помчалась прочь, кокетливо виляя бедрами.
– Знаешь, – крикнула она, – я была уверена, что ты поднимешь лапки. Микки Райс задал мне жару по телефону. Можно подумать, он личный пресс-секретарь Анастасии Фулгер.
– На него крепко нажали. Собственно, на всех нас тоже.
Я пересказал ей всю историю – и как мы поменяли обложку, и про звонок Рудольфа Гомбрича, и про свое решение ускорить выпуск номера.
– Ты не пожалеешь, – сказала Анна. – Вот увидишь. Это будет убойный материал. То, что надо народу.
У Анны фантастический нюх на то, чего хотят читатели журналов. Мне кажется, я тоже им обладаю, но до Анны мне далеко. Это какая-то высшая форма интуиции, и Анна исключительно ею наделена. Вдруг она ни с того ни с сего заведет речь про какую-нибудь пока неведомую актрису или про китайского плейбоя – и смотришь, месяца три спустя все только об этих персонах и говорят.