– Наши семейные альбомы здесь? – спросил мужчина, поочередно открывая ящики комода.
– Да, – немного нервно ответила миссис Палмер.
Все подозрения и сомнения Шарни в происхождении Адриана снова вернулись.
– А вот, этот я и искал. Смотри, – сказал он, усевшись в кресло и разложив альбом на коленях, – вот мама во время беременности. Здесь она на шестом месяце примерно, да, мам?
– Похоже, так.
Шарни с удивлением отметила, что его мать на фотографии выглядит очень хорошо для своих сорока с небольшим. Темные волосы и задорный взгляд. Она стояла у дерева, нежно обнимая свой животик.
– А это мое первое купание, – продолжал Адриан. – Я тут совсем маленький, потому что родился на месяц раньше срока. А здесь мне уже три месяца.
Шарни даже не взглянула на Адриана в возрасте трех месяцев. Она хмурилась, внимательно глядя на женщину, его державшую.
Его мать.
Мужчина, конечно, не обратил бы внимания на ее волосы. Но Шарни сразу заметила. Они были не короткими, как на снимке, где она беременная, а длинными. Очень длинными, волосы так быстро не растут.
Это определенно был не парик, потому что кто купил бы парик с седыми прядками?
Боже! Адриана все-таки усыновили. Ее подозрения не были беспочвенными. Адриан просто не может оказаться никем иным, кроме как братом Рея.
– Представляешь, Шарни сначала решила, что меня усыновили! – Адриан рассмеялся.
От Шарни не укрылось то, что в глазах пожилой женщины заметался страх.
– С чего она так подумала? – спросила Мэй.
– Шарни уже была замужем, – объяснял Адриан, не замечавший реакции своей матери. – Ее супруг трагически погиб в катастрофе несколько лет назад.
– Как ужасно! Мне очень жаль, Шарни. Но я все равно не вижу никакой связи.
– Она так решила, потому что я являюсь точной копией ее погибшего мужа, – объяснил он. – Понимаешь, его усыновили, а я так похож на него… И Шарни решила, что мы близнецы, но в детстве нас разлучили и усыновили разные семьи.
Может, если бы его мать не пролила шерри себе на колени, Адриан так бы и пребывал в неведении. Шарни точно не сказала бы ему правду.
То, что он вдруг замер, а не бросился помогать матери, было ярче любых слов. Шарни вскочила и забрала у бедной женщины пустой бокал.
– Я в последнее время стала такой неуклюжей, – в последней попытке все исправить пробормотала та.
Напрасно.
– Значит, меня все-таки усыновили?
Слова Адриана рассекли густой воздух гостиной. Шарни видела отчаяние в глазах его матери.
– Нет, сынок, вовсе нет.
– Не лги мне! – прорычал он.
– Я не лгу. Твой отец и я… Мы не усыновляли тебя, – ее плечи поникли, – мы тебя украли.