На следующей неделе снова прилетел вертолет и привез целую груду припасов и специального оборудования, о котором я просил Лорена.
Мы с Салли отнесли в пещеру резиновую лодку и надули ее у бассейна. Дули по очереди, пока не начинала кружиться голова.
Салли спустила лодку на воду и радостно гребла, пока я разбирался с остальным оборудованием. Тут была фибергласовая удочка – тяжелая, в двадцать пять унций, – коробка с прочной леской «Пенн Сенатор – 12» и записка от Лорена: «Что это вы собираетесь выудить? Песчаную рыбу или пустынную форель? Л.».
Я прикрепил леску к удочке, пропустил ее через направляющие колесики и прицепил к концу пятифунтовое свинцовое грузило. Опустил груз за борт, снял со стопора катушку с леской, и она начала разматываться.
Как я и просил, плетеная дакроновая нить через каждые пятьдесят футов была помечена, каждая метка представляла собой цветной кружок, хорошо видный в прозрачной воде. Мы начали считать.
– Пять, шесть, семь… Боже, Бен. Он бездонный.
– Карстовые воронки могут уходить на большую глубину.
– Одиннадцать, двенадцать, тринадцать.
– Надеюсь, нам хватит лески. – Салли с сомнением посмотрела на оставшийся клубок.
– Тут восемьсот ярдов, – ответил я. – Более чем достаточно.
– Шестнадцать, семнадцать. – Тут проняло и меня. Я предполагал, что глубина может составить около четырехсот футов, как в Сонном бассейне в Синойе, но леска продолжала разматываться.
Наконец я почувствовал, что груз коснулся дна, леска провисла. Мы с благоговением посмотрели друг на друга.
– Чуть больше восьмисот пятидесяти футов, – сказал я.
– Даже страшно плавать над дырой такой глубины.
– Что ж, – сказал я решительно, – я думал исследовать дно бассейна с помощью акваланга, но придется отказаться. То, что лежит на дне, останется там навсегда. Никто не может погрузиться так глубоко.
Салли посмотрела в зеленые глубины, и пятнистый, зыбкий, отраженный свет странно озарил ее лицо. В глазах ее появилось непонятное выражение. Она вдруг встряхнулась. По всему ее телу прошла дрожь, и Салли оторвала взгляд от зеленоватой поверхности.
– Странное чувство. Мурашки по коже. Бр-р.
Я начал сматывать леску, а Салли легла на дно лодки и загляделась в отверстие в своде. Вытаскивать леску оказалось не так легко, но работа продвигалась.
– Бен, – неожиданно сказала Салли, – посмотри туда.
Я перестал мотать и посмотрел вверх. Мы никогда не смотрели на отверстие в своде под таким углом. Форма отверстия изменилась.
– Туда, Бен. На ту сторону. – Салли показала. – Вот, видишь, из свода торчит камень? Он слишком прямоугольный, слишком правильный, чтобы иметь естественное происхождение.