-- У меня есть все основания думать, мальчик, что при всех твоих неудачах тебе сегодня все-таки крупно повезло. Если бы не твой дед...
-- Мой дед?
-- Да, он первый забил тревогу.
-- Значит, он... то есть вы... И та машина на площади...
-- Погоди, Мендель. Еще будет время для разговоров. И... место. А здесь лучше помолчать.
Масленников приложил палец к губам и глазами обвел комнату.
-- Я проверял, здесь никого нет.-- Мендель понял его по-своему.
-- Вот и хорошо. Но разговоров лучше поменьше.
Намек Масленникова на то, что спасение Менделя не случайно, придало мыслям мальчика новое направление.
"Вот оно что,-- подумал он, втайне радуясь такому сильному покровителю.-- Все правильно. Дедушка звонит Масленникову. Владимир Сергеевич сразу же..."
Здесь мысль забуксовала. А сам Владимир Сергеевич, откуда он мог знать, что пожарники приведут его именно к тому дому с колоннами? Этот простой вопрос окончательно сбил мальчика с толку. Не сами же пожарники сообщили Масленникову.
Мендель смутился. Потом подумал: "А не все ли равно? Главное -спасся. Чего тебе еще надо? Вот только странно -- почему здесь нет дедушки?"
Должно быть, Масленников заметил его смущение. Он сказал, заглядывая Менделю в глаза:
-- А что касается твоего деда -- ведь ты о нем сейчас думаешь, верно? -- за него не беспокойся. С ним ты скоро увидишься, подожди. Пока не спрашивай, где он. На то есть причины.
Взгляд его был глубок, и в нем жила белая искорка, та, которая -- Мендель точно знал -- отличает доброго человека.
-- Поверь мне, я не желаю зла ни тебе, ни твоему деду. Я знаю твоего деда, и он знает меня. Поэтому я сейчас здесь.
Он замолчал.
Мендель стал вспоминать, что же он знает про Масленникова. Порой Владимир Сергеевич гостил у них вечерами. Инженер был одинок и, живя по-соседству -- в том же дворе, напротив,-- заходил к деду на рюмку-другую коньяка. Мендель никогда не интересовался их длинными взрослыми разговорами, мало ли о чем они говорили. А говорили они подолгу, совсем забывая о времени, часто засиживались до утра, и в дедовском кабинете после таких разговоров табачный запах держался по нескольку дней, хотя курил один только Масленников. Иногда после ухода гостя дед качал головой и говорил, кивая на дверь: "Вот человек... А еще говорят -- судьба. Не знают, что говорят. Вот у кого -- судьба".
Неожиданно Масленников хлопнул ладонями о колени. Мендель вздрогнул.
-- Ах, я подлец! Ты же голодный, а я тебя разговорами кормлю.
-- Я не хочу есть, мне, правда, не хочется.
-- Никаких "не хочу". Будем считать, что временно хозяин здесь я. Твой дед меня уполномочил, и без споров, пожалуйста.