И вот семеро плечистых, голодных, готовых на все парней двинулись к балагану.
После парада борцов арбитр встречи обратился в публике: «А теперь, уважаемые, любой сильный человек может попытать счастье в борьбе с нашими силачами. Победителю — приз!!!»
Николаевский и Засс поднялись со своих мест и двинулись к арене. Сергей громким басом возвестил:
— Мы с товарищем принимаем вызов. Готовы бороться с любыми бойцами.
По залу прокатился сдержанный смешок. Уж больно комичная была пара — гигант Николаевский и маленький, с виду щуплый Засс. Арбитр, определив настроение публики, решил превратить этот вызов в шутливую сценку.
— А ваш товарищ не боится быть раздавленным кем-нибудь из наших великанов? — обратился он к Николаевскому.
— Нет, — коротко бросил Сергей.
— Но при его росте и весе это будет игра в кошки-мышки, — не унимался арбитр. — Какая кошка вам предпочтительнее? — обратился он к Шуре, обводя рукой строй бойцов.
Цирк хохотал «Давай малыш, не тушуйся! Не съедят тебя. А съедят — не беда». Шура отовсюду слышал язвительные, насмешливые выкрики.
— Мне все равно, — ответил он арбитру спокойно.
Это спокойствие, видимо, насторожило судью.
— Не откажите назвать ваши фамилии, — обратился он к Николаевскому и Зассу.
— Мы будем драться инкогнито — господин Икс и Игрек.
Цирк замолк. А арбитр почему-то вдруг пришел в хорошее настроение.
— Вы, очевидно, знаменитые бойцы из какого-то близлежащего кишлака, — сказал он громко. — И вам, конечно, стыдно будет проиграть под своими настоящими именами.
Под тентом опять прокатился смех. Сергей начал злиться.
— Ну, так будет бой или будем разговаривать? — Тон гиганта не сулил ничего доброго.
Арбитр засуетился.
— Конечно, конечно, сейчас начинаем. Вот ваш противник, — сказал он Шуре, подводя его к огромному толстому детине.
Противник был килограммов на 50 тяжелее Шуры (после схватки он выяснил, что разница в весе составляла 48 килограммов). На успех надеяться позволял только толстый слой жира, покрывавший его мышцы. Шура решил измотать этого ожиревшего парня, сбить ему дыхание, а потом бросить на ковер.
И началось то, что арбитр заранее назвал игрой в кошки-мышки. Шура бегал по ковру, нырял между ног гиганта, набрасывался на него и тут же отпускал. Всеми силами он стремился избежать захвата огромных рук, заставить противника делать как можно больше лишних движений. Когда он увидел, что тот уже устал, пошел сам в атаку.
Шура схватил противника и попытался бросить через бедро. Но тот без труда выскользнул из захвата. Тут только Шура заметил, что тело парня смазано маслом. К тому же он оказался не таким уставшим, как решил Засс. Благополучно отразив нападение, тот кинулся в контратаку и чуть было не поймал Шуру на нельсон. Только удивительная ловкость спасла его.