- Ой! - охнула вдруг Ксения, увидев в универмаге на стене огромный зеленый китайский ковер. На ветвях причудливого деревца алел большой сказочный цветок. Подсвеченный лампами дневного света, ковер отливал серебром, ветви дерева казались темнее, цветок ярче. Внизу, на полу, лежали другие ковры, они тоже были красивы, но этот лучше всех.
Алексей нагнулся, глянул на цену.
- Ого!
- За такую красоту недорого, - проговорила Ксения.
- А хочешь, я его тебе подарю? - загоревшись, спросил Алексей, и Ксения поняла, что он не шутит.
- Да на что мне, не выдумывай, - испугалась она, решив, что Алексей и в самом деле купит сейчас этот ковер.
- На стенку повесишь. Куплю, честно говорю. На нашу свадьбу. Хорош будет подарок?
Лучше бы он не говорил этого, грустно стало Ксении: к свадьбе или к злой разлуке, к горюшку приведет их любовь? Она вязнет и вязнет в грехе. И уже без интереса, с замкнутым лицом шла Ксения рядом с Алексеем по крикливой, неожиданно ставшей ей чуждой улице.
Алексей заметил в ней перемену и поморщился.
- Ну, что с тобой сделалось такое?
- Ничего, - сказала Ксения. - Поедем домой, а?
- Поезжай. - Алексей рассердился.
Он подошел к тележке с газированной водой, бросил девушке-продавщице пятачок и залпом выпил стакан. Ксения одиноко стояла в стороне.
- Рассердился? - спросила она, когда он, хмурясь, снова подошел к ней.
- Какая ты настоящая, не пойму, - сказал он, - то человек как человек - глядеть на тебя радостно, а то вспомнишь своего бога - и нет моей Ксении, даже лицо у тебя другое становится: чужое какое-то, старое... Как у дурочки, прости на грубом слове.
Ксения вскинула на него испуганные, жалкие глаза и ничего не сказала, повернулась, пошла обратно. Но решимости у нее хватило ненадолго. Она остановилась и заплакала. Ксения чувствовала, что не нужно ей плакать, что люди видят ее слезы, что, нельзя показывать Алексею, как она любит его, но ничего не могла поделать с собой и плакала, размазывая по лицу слезы.
Алексей обхватил ее за плечи, повел куда-то. Она, всхлипывая, говорила: "Уйди, видеть тебя не хочу", - но покорно шла за ним.
Они вошли в полутемное парадное.
- Прости меня. - Алексей прижал к груди ее голову. - Будет реветь-то.
- Думаешь, я на тебя осерчала? Больно нужно! Поищи себе умную, а я какая уж есть.
- Ну, ладно, ладно, - сказал он и поцеловал ее мокрые глаза.
- Ничего-то ты не понимаешь, - присмирев, проговорила Ксения. Чувствует мое сердце - быть беде.
- Никакой беды не будет. Пожениться нам надо, вот и все, - сказал Алексей.
Кто-то хлопнул наверху дверью, Ксения рванулась от Алексея, но он крепко держал ее за плечи. По лестнице, перепрыгивая через ступеньки, бежал мальчишка с портфелем.