Айша указала было рукой за угол:
– Там есть неплохой китайский ресторан…
Но ее неожиданно прибил по плечу Гнудсон:
– А может, вы вдруг хотите вкусить самой разнастоящей негритянской еды с пылу с жару? Приглашаем вас к нам на пирог с кроликом…
– Пирог с кроликом, – плотоядно задумалась Чикита, – Как это романтично: пирог с кроликом и Большим Оленем… Хочу-хочу…, – захлопала она в ладоши.
– Замечательно, Чикита. Я тоже никогда не ел разнастоящей негритянской еды, – поддержал ее Большой Олень, сглатывая все прибывающую слюну.
Гнудсон же еще подлил масла в огонь:
– А на десерт у нас игра… Но правила мы вам потом объясним. А то, еще передумаете…
И они быстренько и вчетвером вломились к родителям Гнудсона, где уже во всю шел пир горой.
Первый, недождавшийся гостей пирог был давно съеден в полприсеста. В один присест доедался второй. По заданной программе румянился в печи третий.
– Какие у нас сегодня гости, – обняла толстушка Рони каждого из пришедших. – Сплошной верхний свет. Присаживайтесь и будьте как у меня дома. Расслабьтесь, вкушайте и переваривайте…
– Да уж, давненько к нам не забредали официальные делегации, – троекратно расцеловал всех крест на крест Джони и прослезился на сторону.
– Какие чистенькие, – кусали, щипали и исподтишка мазали кетчупом гостей Бобби, Чарли, Кристи и Молли.
– Угощайтесь, – вытащила Рони из духовки вовремя подошедший пирог. А когда гости набросились на отменно запеченного под тестом кролика, поманила Гнудсона на кухню.
– Да, мама…, – выскочил он из-за стола, крепко сжимая в кулаке перченую добычу.
Рони наставила руки в боки:
– И что ты удумал, сынок?
– Мама, что беспокоит тебя, ням-ням? – с полным ртом непонимающе пожирал ее глазами Гнудсон.
– Это твоя девушка? – указала Рони сквозь щель в занавеске.
– Чикита? Нет, упокой господи, – чуть не поперхнулся инспектор, – Она невеста то ли нефтяного миллионера, то ли вот этого дипломата. Мне она не по зубам…
Рони облегченно дыхнула:
– И слава богу. Смотри, какая она худая и прожорливая…
Гнудсон пытался глотать крольчатину без лишних слов:
– Ну что ты, мама. Чикита далеко не худая. В самый раз по антропологии – не убавить, не прибавить и грамма. А то, что ест таким манером, так просто люди оголодали на своей нервной работе…
– А эта? – Рони снова ткнула пальцем в занавеску.
– Айша? – остановил жевательные фрикции сын, сделал паузу и утвердил: – Да, но, увы, она еще не стала моей…
– О, господи, и не дай бог…, – затрясла всей своей квашней Рони, – Зачем тебе эта желтая? У них свои законы – у нас свои. Мы же имеем совершенно разные культуры, мировоззрения, моральные и социальные ценности, материальные стимулы… И кожа у нас разная. Она желтая и должна выйти за желтого. Ты черный и должен жениться на черной… Или хотя бы на такой смуглой как Чикита… Но какая она худая, эта Чикита, килограммов семьдесят не больше…