Зяма искренне огорчался: он реставрировал кудри специально для нее.
Но Марине было мало кудрей. Она ценила в мужчинах широту души, а вот с этим у Зямы Семеновича была напряженка. Он физически не мог покупать женщине мороженое (ведь она его съест и ничего не останется!), чего уж говорить о розах и духах. Зато когда в городе зацветала ничейная сирень, главный корректор был сама щедрость. Не скупился он и на домашние вкусности – когда они оставались после семейных банкетов.
Каждое подношение Зяма обставлял с необычайной торжественностью.
– Сегодня у вас, девочки, праздник, – значительно говорил он. – Я позавчера всю ночь фаршировал для вас яйца.
– А чего вы вчера ваши яйца не принесли? Дома забыли?
Зяма конфузился и спешно менял тему на нейтральное: продажность Солженицына и происки сионизма.
Работа в газете дала мне многое: я научилась печатать со скоростью пулемета, составлять кроссворды и мыть жирные тарелки в ледяной воде. Там же, в «Вечернем вагоннике», появился мой первый журналистский опус. Статья рассказывала о закромах Родины и называлась «Опаленные ленинизмом».
Главный редактор Валерий Валерьевич похвалил меня на планерке:
– Какая у нас замечательная молодая поросль! Есть на кого оставить страну!
Я бы предпочла, чтобы на меня оставили литературу, но ее уже забрал себе Валерий Валерьевич. Он состоял в Союзе писателей и регулярно радовал нас поэмами о коммунизме.
Вскоре я обнаружила, что для карьерного роста мне необходима самая малость – обильное цитирование Валерия Валерьевича. Мои статьи все чаще заменяли «Юмор» на последней полосе, а иногда залезали даже на «Спорт». Юмористы тихо меня ненавидели, но поделать ничего не могли: главред считал, что «великие земляки» важнее анекдотов.
Валерий Валерьевич решил, что наконец-то нашел искреннего почитателя своего таланта. Он начал оставлять меня после работы, звал к себе в кабинет и декламировал «из новенького».
Автором он был плодовитым. Вдохновение снисходило на него после программы «Время». Насмотрится про план пятилетки и тут же настрочит:
Автозавод нам вручает страна
Как эстафету!
Только смелость нужна,
Дерзость нужна,
Мир на всей планете!
Через несколько месяцев я не выдержала и уволилась. Но Валерий Валерьевич тут же раздобыл мой телефон.
– Приходи ко мне домой! – шептал он в трубку. – У меня жена на дачу укатила, так что нам никто не помешает.
Когда мы сели в самолет, направляющийся в Нью-Йорк, Кегельбан сказал:
– Ты – декабристка. Ты поехала за мной в ссылку на край света.
Я не стала уточнять, что в первую очередь я беженка, отчаянно ищущая политического убежища.