По-видимому, Распутин находил сущее удовольствие в том, чтобы "пакостить", где только можно, представителям нашей официальной церкви. По-видимому, это составляло для него определенную задачу входило так сказать в его личные планы. Чем иначе объяснить, например, факт несомненного (как доказал это Илиодор 143 злостного в известном смысле, недопущения Распутиным автономии духовной школы вообще и в частности - Петербургской духовной академии. Чем объяснить иначе противодействие Распутина восстановлению древнего чина диаконисс в нашей церкви, о чем хлопотали все члены синода, митрополит Владимир, игуменья вел. кн. Елизавета и целый ряд авторитетных в делах церкви иереев? - "Я папе сказал, что архиереи делают диаконисс для того, чтобы завести у себя в покоях бардаки. Царь с этим вполне согласился", - хвастался "меривший на свой аршин" Распутин в конце 1911 г. 144. Чем бoльшему числу ненавистных иереев мог "досадить" "непогрешимый" Распутин, - тем безапелляционней были его решения, когда к тому являлся подходящий случай. Достаточно вспомнить хотя бы его роль в вопросе о желательном почти всему нашему духовенству, в 1904-1907 гг., созыве всероссийского церковного собора! "И без собора хорошо, - говорил он Илиодору, - есть божий помазанник и довольно; бог его сердцем управляет, какой же еще нужен собор" 145. (Под "богом" видимо Распутин подразумевал здесь никого другого, как себя лично, "управляющего" сердцем "помазанника".)
"Разве это слуги божий?" - говорил Распутин о священниках И. М-ву, сотруднику "Нового Времени" в 1912 г. - "Нет... Нет... А если где-либо вдали и найдется праведный священник, то все против него... Он, мол, завел какие-то порядки... Собирает вокруг себя людей... Сейчас разговоры... Кричат сектант... Над праведным проносится гроза... Все ломают... Так нельзя... Нужно подумать о боге... совсем другое будет, когда священники-то станут иные"... 146. "А почему теперь уходят в разные вероисповедания? - вопрошал Распутин в своей книжке "Мои мысли и размышления" (стр. 28) и отвечал: "Потому что в храме духа нет, а буквы много - храм и пуст".
Так, разумеется, мог говорить только сектант, презиравший рядовое духовенство, в чем хлысты, как мы знаем, отличались особою страстностью.
Только издевательством над православной церковью можно объяснить такие "назначения" Распутина, как представление к митре всячески скомпрометированного попа Восторгова, оглашенного еще Иоанном Кронштадтским как "мазурик", назначение епископом Макария Гневушина, - того самого, которого московские купцы обвиняли в уголовных преступлениях, проведение в экзархи Грузин известного мздоимца, опального епископа Псковского Алексея (после неожиданной смерти которого принужден был застрелиться его секретарь, испугавшийся ответственности за денежные дела экзархата) и т. п.