– Где же твое хваленое немецкое трудолюбие? – будила его Валерия, возвращаясь поздно вечером из библиотеки.
– Ты в плену расхожего мнения. Полагаешь, будто все немцы – зануды и педанты. Я – творческий человек! К тому же мама у меня русская.
По выходным Валерия ездила навещать маму. И, сама не понимая почему, заглядывала к Косте. Там даже остались кое-какие ее вещи. А Костя давал ей то, что не мог дать Тео, – нежность и заботу. Для него, почти сорокалетнего мужчины, юная Валерия была нежным цветком. Он лелеял ее, как растения на своих клумбах. Тео жил в огромном мире, и место Валерии там было едва заметно. Для Кости всем миром стала Валерия. Он все чаще заговаривал о свадьбе.
– Потом. Позже. Вот защищу диплом, – бормотала она, тая в его объятиях.
Чувство вины и перед Костей, и перед Тео еще сильнее распаляло Валю-Леру. Любовная лихорадка без разбора толкала девушку в объятия обоих мужчин. И она нарастала вместе с преддипломным стрессом выпускницы Педуниверситета Валерии Гостевой.
Дипломная работа продвигалась успешно. Валерия уже написала больше половины. Темой она выбрала творчество Гончарова. Валерия прочитала критических статей едва ли не больше, чем его книг. Вот и сейчас, сидя в читальном зале университета, она штудировала брошюру Мережковского: «Поэзия прошлого слилась с поэзией вечного…» Валерия напряглась, вытянув губы трубочкой. «Трагизм ее положения заключается в том, что она не принадлежит ни прошлому, ни настоящему. Она стоит между ними, и не хочет примирить их, и жаждет несозданного будущего… вот почему она такая скрытная и нелюдимая, несмотря на бездну любви в ее сердце».
Валерия отложила брошюру в сторону, задумалась. Вдруг вспомнила, что собиралась написать письмо подруге, даже конверт с собой захватила. Она вырвала из тетради лист.
«Дорогая Анжелика! Только тебе я могу признаться в ужасной ситуации, в которой теперь оказалась. Не могу поверить, что это происходит со мной. Я так долго сохраняла невинность, что иные могли бы назвать меня старой девой, и вот теперь – я падшая женщина, сплю с двумя мужчинами попеременно. Может, дело в том, что я растерялась, попав в большой город из захолустного поселка? Или все намного серьезнее, какой-то врожденный изъян во мне… Вот сейчас перечитывала Гончарова и поняла, что не все так просто со мной. Ты, наверное, спросишь, кого я больше люблю – Тео или Костю? Ужас в том, что я люблю их одинаково странно. Чем лучше отношения с одним, тем горячее с другим. И наоборот, охлаждение с кем-нибудь гасит чувства и к другому. В общем, я совсем запуталась. А как твой дальнобойщик? По-прежнему скандалит? Почему ты не уйдешь от него, тем более, у вас нет детей?»