Нельзя забывать этого ни на одну минуту: укрепление аппаратного могущества опиралось на безработицу. После годов голода резервная армия пугала каждого пролетария у станка. Удаление самостоятельных и критических рабочих с заводов, черные списки оппозиционеров стали одним из важнейших и наиболее действительных орудий в руках сталинской бюрократии. Без этого условия ей никогда не удалось бы задушить ленинскую партию.
Дальнейшие экономические успехи постепенно привели к ликвидации резервной армии промышленных рабочих (скрытое деревенское перенаселение, замаскированное коллективизацией, остается еще во всей своей силе). Промышленный рабочий уже не боится сейчас, что его выбросят с завода. По своему повседневному опыту он знает, что непредусмотрительность и произвол бюрократии чрезвычайно затрудняли ему разрешение задач. Советская печать разоблачает отдельные цеха и предприятия, где не дают достаточного простора инициативе рабочих, духу изобретательства и пр.: как будто можно запереть инициативу пролетариата в цехах, как будто цеха могут быть оазисами производственной демократии при полном подавлении пролетариата в партии, советах и профессиональных союзах!
Общее самочувствие пролетариата сейчас совсем не то, какое было в 1922-23 годах. Пролетариат вырос численно и культурно. Совершив гигантскую работу возрождения и подъема хозяйства, рабочие испытывают возрождение и подъем доверия к самим себе. Эта выросшая внутренняя уверенность начинает превращаться в недовольство бюрократическим режимом.
Удушение партии, расцвет личного режима и личного произвола на первый взгляд могут вызвать представление об ослаблении советской системы. Но это не так. Советская система чрезвычайно окрепла; но вместе с тем чрезвычайно обострилось противоречие между этой системой и ее бюрократическими тисками. Сталинский аппарат с изумлением видит, что экономические успехи не укрепляют, а подкапывают его положение. В борьбе за свои позиции он вынужден еще туже подвинчивать гайки, запрещая все другие виды «самокритики», кроме византийской хвалы по адресу вождей.
Не в первый раз в истории экономическое развитие приходит в противоречие с теми политическими условиями, в рамках которых оно совершается. Но надо ясно понять, какие именно из этих условий порождают недовольство. Надвигающаяся оппозиционная волна ни в малейшей степени не направлена против социалистических задач, советских форм или коммунистической партии. Недовольство направляется против аппарата и его персонификации, Сталина. Отсюда новая полоса бешеной борьбы с так называемой «троцкистской контрабандой».