Целую тебя, мама. И Варю, Сему, отца…»
Это мое.
Еще письма, открытки, телеграммы от каких-то знакомых и незнакомых. От очень дальних родственников. Многие имена, содержимое писем мне уже ничего не говорили. Эти письма были мертвы вместе с теми, кому предназначались. И я рвал их вместе с еще «живыми», с теми, над которыми улыбался и плакал. Рвал и бросал на противень, запалив маленький костерок из прошлого.
В третьем, в самом большом отделении сумки – фотографии. Просмотрел их. «Мертвые» также предал огню, «живые» оставил. Возьму с собой в Шольский. Может быть мои дети, а может и дети моих детей захотят увидеть, как они выглядели – эти чагудайцы: Петр Парфенов, Анастасия Комарова, Иван Парфенов, Любовь Ромашова, Семен Парфенов, Варвара Парфенова и я – Николай Парфенов – сначала чубатый пацан, теперь уже совсем лысый дядька.
Я зачитался, засмотрелся – прозевал, что надо сходить после обеда в управу. Спохватился, когда стемнело и стало трудно читать. Значит, останусь еще на один день в Чагудае. Только б не на больше…
С утра зашел к Брагину. Тот развел руками:
– Даже не знаю, что делать. Документы то ли на почте застряли где-то, то ли на заводе еще…
– Так зачем же меня вызвали?
– Должны были прислать.
– И что, что теперь?
– Будем выяснять, искать…
Вышел от Брагина в полном смятении. Снова дежуривший в этот день Юрка спросил:
– Что, не закончили?
– Нет.
Юрка удивился:
– Может, ты ему мало дал?
– Чего?
– Ну как чего? Денег…
– Ничего я ему не давал.
Юрка засмеялся:
– Так ты никогда не закончишь. На лапу ему надо хотя бы немножко положить. По-другому не получится…
Я снова зашел в кабинет, достал из кармана портмоне, вытянул купюру:
– Сколько? – вытянул другую. – Еще?
Брагин быстренько сунул деньги в стол:
– Достаточно. Приходи через два часа.
Как же хотелось его убить на месте. Взять Лешкин табельный и:
– Бах-бах-бах…
Юрке я дал на водку:
– Спасибо.
Он оглянулся:
– Давай попозже вместе и сообразим.
– Я не могу сегодня. Ты уж один – не обижайся…
– Ладно…
На крыльце управы до меня дошло, что Брагин мог сделать все и раньше. Гораздо раньше. Даже, наверное, в мой прошлый приезд. И тогда мне можно было бы в этот раз совсем не возвращаться. Нужно было тогда просто дать Брагину денег. Наверное, это было настолько очевидно для всех, что никто мне и не подсказал. А я, занятый мыслями об умершей матери, как-то и не задумался даже. Сказали «… быстро не получится… Тут несколько месяцев, а то и лет разбираться надо.» И я поверил. Так же, как верил в Шольском. Но так нельзя в Чагудае.
Но все кончено, кончено, кончено… Через два часа уладим с документами. Уеду на вечернем автобусе. Из Чагудая. Туда, где ждет меня тоненькая и хрупкая, дети, работа, нормальные люди. Мы всей семьей пойдем в парк. Будем просто гулять, дышать и радоваться жизни.