– И что? – первая опять робенько.
– А то, – вторая ей чуть ли не басом, – к свекрови мы теперь раз в полгода ходим. Причем я сама ему предлагаю:
– Может, к матери на вареники в воскресенье пойдем? Давно уже не были…
А он отмахивается:
– Сходим как-нибудь. В другой раз…
Тут первая так и хлопнула ладонями себя по коленям:
– Поняла, поняла. Ну, я его теперь пирожками закормлю, заморю. С луком, с рисом, с грибами, с мясом, с черникой, с яйцами, с морковью, с картошкой…
Высадил я пассажирок, где указали. Да так и не тронулся снова. Из головы никак не идут слова их последние «с картошкой…, с картошкой…» Завтра же у меня выходной. И мы, как обычно, идем с женой к матери моей. А она мне всегда готовит жареную картошку с мясом. Точно такую, что я ем дома всю последнюю неделю…
Думаете, от чего у меня шишка на лбу? Если, думаете, что жена чем-то заехала, то правильно думаете. Она. Только ударила-то она неправильно. Напротив моим лучшим чувствам.
Я вчера, в такой-то день решил проявить себя, поздравить ее по-человечески, чтобы ей приятно было. С утра купил открытку, красивую такую, в цветочек. В обед ее подписал: «Моя радость, ты одна утеха души моей. Молю о том времени, когда мы будем вместе». А в конце приписочку сделал: «Тайный почитатель».
Размышляю себе так: возьмет моя открытку из почтового ящика, прочитает и, конечно, сразу на меня подумает. А на кого еще? Обрадуется, как я ее люблю-обожаю. Прослезится. Поцелует. Сто граммов накапает.
И настроение у меня от таких размышлений стало подходящее, праздничное. И у товарища моего по работе тоже настроение хорошее. И у него жена имеется. Вот мы и решили быстренько после смены ихний праздник отметить. Чуть-чуть. Перед домашним отмечанием.
Купили одну. Потом еще. И еще, кажется. Ну, в общем перебрали. Ну, с кем не бывает. Но все равно я до дома сам дошел. И про открытку не забыл. Бросил в ящик.
Моя, конечно, меня отругала, что не мог до дома дотерпеть, набрался по дороге. Но я ни слова в ответ. Молчу, как Растрелли на допросе. Улыбаюсь только. Думаю: вот открытку она из ящика достанет и простит, и обнимет. Так и уснул.
Просыпаюсь утром. Моей нет. В магазин, стало быть, ушла. Но слышу, ключ в замке ворочается. Возвращается, ага. Я встаю на встречу. Голова трещит. Но, думаю, она-то сейчас обрадованная, поцелует и амнистирует под чистую – поднесет для облегчения.
Супруга входит, а у нее морда злая-злая, как у твоей собаки. Посмотрела на меня, посмотрела, потом хвать швабру из угла и как даст мне по лбу: вот она, шишка.
Я ее за руки: