Итак, осталось 4 часа 20 минут, полпути уже за спиною… Борис бросил взгляд на свои часы, которые все еще показывали время в Израиле. Там без малого уже пять вечера. А встали они с Ромкой, чтобы ехать в аэропорт Бен-Гуриона, около часу ночи. Может, поспать немного?.. Борис опустил шторку в иллюминаторе, приладил под голову маленькую подушечку. Перед закрытыми глазами закружились картинки: Стена плача, Голаны, озеро Кинерет. Потом откуда-то появилась мутная Уводь и мост через нее, тот, что возле драмтеатра. Потом – их московская квартира. Лизочка сидит на диване в гостиной, зашивает порванные Андрюшкой штаны. А сын сидит рядом в трусиках и терпеливо ждет, когда можно будет идти гулять во двор… Картинки стали тускнеть – еще чуть-чуть и придет сон.
Но тут «Аэробус» резко тряхнуло – раз, другой, третий… Видимо, попал в зону завихрения. Даже на высоте десяти километров такое иногда случается при столкновении воздушных потоков. «Пристегнуть ремни» – раздалась команда по радио. Не открывая глаз, Борис послушно ее выполнил.
Тело самолета била крупная дрожь. Неровен час – возьмет вдруг и развалится?.. Нет, вряд ли. Самолеты теперь строят с большим запасом прочности. А если все-таки они разваливаются и падают время от времени, то чаще это – результат терактов. Ведь сумасшедших, фанатиков становится на Земле все больше.
Спать расхотелось. И перед глазами Бориса, под закрытыми веками, опять проступили давние годы. Потянуло его что-то на воспоминания сегодня. А может, душа смутно ощутила – пора подводить итоги? Возраст вон какой, каждый день надо быть готовым…
Борису вспомнилась почему-то давняя история с отцом Ромки. Того, как и отца Бориса, после начала войны забрали в армию. Воевал он в пехоте, оборонял Москву, успел прислать домой несколько писем. Последнее письмо (солдатский «треугольник» – лист бумаги, сложенный по одной, а потом по другой диагонали) пришло от него где-то в середине октября сорок первого. Дора Львовна, красивая худенькая брюнетка, потом не раз бегала в военкомат, пыталась узнать о судьбе мужа. Только через год на свой очередной запрос получила извещение, что муж пропал без вести. Всю войну она не теряла надежды, ждала. А когда война кончилась, поняла – муж погиб. Одной подымать двоих детей, Ромку и его младшую сестрицу Соньку, было нелегко. После войны, года через два, Дора Львовна сошлась с соседом по дому. Должность у того была завидная – во время войны он начальствовал в «ОРСе», а после войны стал директором гастронома. Он ласково звал ее Дорочкой, подарками дорогими задаривал. Они уже побывали в ЗАГСе, оставили заявление, чтобы зарегистрировать брак.