– Сергей Анатольевич, разрешите вопрос, – подал голос Курумба. – За что вы меня сбили с ног и вдобавок чуть не прихлопнули этим «БА»-лбесом? – математик ткнул черным пальцем в угол, где лежал поверженный робот.
– Я вас сбил?! Не морочьте мне голову! Лучше скажите, откуда здесь «БА»?
– А это тебе знакомо? – фрау Винерт подняла разбитый экспресс-диагнозатор. Филолог задумался.
– Странно. Неужели я поручил «БА» доставить сюда пульт ЭксД и совершенно об этом забыл?!
– Доставить?! – усмехнулась женщина. – Вспомни, может быть ты поручил ему проломить этой штукой мне голову?!
– Ну это уж слишком! – запротестовал Строгов. – Вы приписываете мне злодейские намерения!
– А разве ты сам только что, не приписывал такие намерения Конину? Действительно, трудно поверить в то, чего не можешь себе объяснить. Когда мы увидели, что Ветрова снова жива, проще всего было уличить в ошибке автореаниматор, констатировавший Машину смерть. Но только что на наших глазах ты дважды бросался на штурм лазарета… и дважды пришлось тебя возвращать. Так, что, пользуясь твоими словами, это третий твой дубль появления в лазарете.
– Фрау Винерт, я отказываюсь вас понимать! – решительно заявил Строгов. – Кто это меня возвращал? И зачем?!
– Тише! – неожиданно крикнул Иван. – Что вы наделали!
Маша приподнялась, позвала: «Ваня! Ваня!» Глаза ее широко раскрылись. Она ловила ртом воздух. Хотела что-то еще сказать, но из горла вырвался стон. Нора Винерт склонилась над ней, обняла, подкладывая сзади подушки, зашептала через плечо: «Скорее, Иван, умоляю, что-нибудь сделай! Ты же можешь!» – и вдруг как-то странно обмякла, всхлипнула, повалилась вперед и на мгновение окаменела. Воздух не шелохнулся. Как-будто сменили кадр. Все осталось на месте… Только Маша, Конин и Зевс в новый кадр не вошли. Стало тихо. Казалось в палате таится кто-то невидимый и не спускает с оставшихся глаз.
Первой зашевелилась Винерт. Тяжело опираясь на ложе, она поднялась и села на одеяло, точно желая прикрыть собой опустевшее место.
– Вы что-нибудь понимает? – тихо спросил филолог. Курумба сидел прямой и безмолвный, вцепившись пальцами в подлокотники кресла.
– Вы что-нибудь понимаете?
– Обожди, Сережа, – сказала Винерт. – Никто не обязан все понимать.
– Я в ответе за вас! – настаивал Строгов. Что происходит? Куда они делись?
– Разве не видишь? Ушли.
– Бросьте шутки! На моих глазах они растворились в воздухе! Что теперь будет? Послушайте, ведь есть же какое-нибудь объяснение? Я даже готов поверить, что они переселились в другое время.
– Не говори ерунды! – остановила его фрау Винерт. – «Переселение во времени» такая же чушь, как, скажем, «переселение в любви».