– А чего нервничает?
– Ну так! Не жена же. – Хирург глубоко затянулся. – Мы что, правила нарушили?
– Плановая проверка документов. Женщину сбили в трех километрах отсюда.
– А… Так это пожалуйста… – Георгий Рубенович протянул документы.
Гаишник взял их, потом нагнулся, осмотрел правое крыло, обошел машину и осмотрел бампер. Открыл ПТС. Потом обошел машину с другой стороны и заглянул в салон, где сидела полумертвая от страха Валя. После чего вернулся к Георгию Рубеновичу и, протянув документы, сказал:
– Смачная баба. Ну, гуляй. Все в порядке.
Хирург взял документы, и, стараясь не суетиться, полез в машину. Негромко обронил:
– Поехали.
– Отпустили?!
– Поехали!
Валя надавила на газ.
– Тихо ты! Не дергайся!
– Ой… Как вам это удалось?
– Сказал, что ты моя любовница, – усмехнулся хирург. Валя смутилась.
– Далеко еще? – помолчав с минуту, спросил Георгий Рубенович.
– А куда мы едем?
– В лес. И обратно другой дорогой. Поняла?
– Да. По старой Волоколамке поеду.
– Умница!
Они опять замолчали. Километров через десять, свернув направо, Валя сказала:
– Сейчас будет овраг. Глубокий. Может, туда?
– Да уже без разницы. – Георгий Рубенович устал. – Глубокий, говоришь?
– Да. Внизу густой кустарник. Туда дачники частенько мусор выбрасывают.
– Хорошо. Там останови.
Вскоре Валя притормозила. Георгий Рубенович первым вылез из машины и открыл багажник. Вынул мешок с телом Рины, положил на обочину. Подошла Валя.
– Бросаем?
– Погоди. Мешок надо забрать.
– Зачем?
– Береженого бог бережет. Я его на даче сожгу.
– А у вас что, есть дача?
– Есть. Мы сейчас туда поедем. Домой не хочу. Не могу. – Он поморщился.
– Неужто мы ее так? Без…
– Погоди, – вновь сказал Георгий Рубенович.
И вновь полез в багажник, покопался там какое-то время, потом достал черный полиэтиленовый мешок для мусора, большой, на сто килограмм, и две пары хлопчатобумажных перчаток. Одну протянул Вале:
– На-ка, надень.
– Мы, прямо как шпионы, – хихикнула та.
– Береженого бог бережет, – повторил Георгий Рубенович, натягивая перчатки.
Проезжающих машин было мало, да и внимания на них никто не обращал. Глубокая осень, на обочине припозднившиеся дачники, которые освобождаются от хлама перед тем как законсервировать на зиму загородный дом. Обычное дело. Спрятавшись за машину, они переложили тело Рины в полиэтиленовый непрозрачный мешок и, когда на дороге никого не было, столкнули его в глубокий овраг.
Георгий Рубенович подошел к самому краю, нагнулся и вгляделся в темноту:
– Вроде, хорошо упал.
Подошла Валя, тоже нагнулась и присмотрелась. Сказала:
– Там всякого хлама… Не скоро найдут.