С тех пор Георгос стал видеться с Элени два раза в неделю. Они говорили об общем деле; девушка сердилась, когда отряд не выполнял какое-нибудь задание, однажды она даже презрительно назвала Георгоса мещанином.
На прощание после такого «свидания» она неловко трясла его руку.
— Привет, приятель!
И они расходились в разные стороны.
* * *
Ружейная пальба все усиливалась.
Георгос схватил Элени за руку, и они помчались по переулку.
— Ни в коем случае не останавливайся, иначе нас схватят! — крикнул он ей.
Они бежали до тех пор, пока патрульные не потеряли окончательно их след. Наконец они остановились возле маленького домика, Георгос помог Элени перелезть через высокую ограду, а потом перебрался через нее сам. Тяжело дыша, они сели во дворе на траву.
— Надо переждать здесь, — шепнул Георгос.
— Да… До рассвета.
— Улицы рано оживают.
— У тебя есть еще патроны? — спросила девушка.
— Пять-шесть…
Элени огляделась по сторонам.
Взошла луна. Лужайка, дворы, ближние и дальние дома — все было омыто ее светом.
Элени подтолкнула Георгоса локтем.
— Видишь вон тот двор с деревом? — спросила она, указывая дулом пистолета на дерево, высившееся впереди. — Если здесь нельзя будет оставаться, мы переберемся туда. Там живет моя сестра.
— А почему нам не пойти к ней сейчас же? В доме безопасней.
— Нет, лучше не надо, — резко сказала она.
Элени и Георгос сидели, прислонившись к ограде, прячась в ее тени. Они даже не чувствовали холода.
«Наконец-то мы вместе, и на этот раз она не примется за свое «первое, второе», — подумал Георгос с невольной улыбкой.
— За что же ты ее не любишь? — спросил он вдруг.
— Кого?
— Свою сестру.
— Да так… — протянула Элени. И они замолчали.
Элени предпочитала поменьше разговаривать с Георгосом. Во-первых, ее раздражало, что он носил галстук. Во-вторых, насколько она знала, он придерживался идеалистических взглядов на многие вопросы, особенно идеализировал он женщин. В-третьих, когда она говорила ему о серьезных вещах, он глядел на нее влюбленными глазами (она, правда, не была в этом до конца уверена, и ее мучили сомнения). В-четвертых, она кажется, любила его, и это было самое скверное…
В последнем она убедилась, когда Георгос однажды не пришел на обычное свидание, и от волнения сердце ее готово было выскочить из груди. Значит, поэтому не разрешила она Сарантису выделить для Георгоса отдельный отряд? Значит, она хотела, чтобы он был всегда рядом с ней?
Элени сама себя обманывала, уговаривая, что Георгос — закоренелый мещанин и она должна помочь ему преодолеть свои слабости…
— Я понял, что ты не любишь сестру, — сказал Георгос.