— Будет война… А ты, сынок, даже не знаешь, что это такое. В ту войну тебя еще на свете не было.
Последнее время Илиас работал в артели бетонщиков на стройках. Он переменил множество профессий с тех пор, как его отдали подмастерьем в слесарную мастерскую, но ни в одном деле не преуспел. Все было ему не по душе. Илиасу нравилось только бренчать на гитаре. В свободное время он часами сидел, перебирая струны, и даже сочинял что-то.
Целый год копил он деньги, чтобы купить гитару. Он сам научился играть, порой не расставался с гитарой даже ночью, словно надеясь открыть в ее звуках тайну жизни. А потом вдруг надумал уплыть на пароходе за границу. С тех пор он жил только этой мечтой, а гитара пылилась на шкафу. Фани подсмеивалась над Илиасом. Положив голову ей на грудь, он мог часами с увлечением рассказывать о своих планах.
— Ну и болтун ты, золотко мое. Никуда ты отсюда не уедешь! — как-то вечером сказала ему Фани.
Он вскочил, задетый за живое.
— Черт возьми! Я ни на одной работе не могу долго удержаться… А почему, как ты думаешь? Червь какой-то точит меня, Фани…
Илиас завязывал перед зеркалом галстук.
— Если бы мне не идти в армию, уехал бы я куда глаза глядят, — сказал он матери.
— Глупости. Ты еще не выкинул это из головы?
— А твое какое дело? Не суйся, когда тебя не спрашивают! — закричал он в ярости.
Мариго испуганно съежилась. Ей надо было кое-что сказать сыну, но она понимала, что сейчас для этого неподходящий момент. Стоило Илиасу выйти из себя, как он делался просто невменяем. Мариго открыла верхний ящик комода, чтобы достать ему чистый носовой платок, и увидела лежавшую там старую фотографию. На ее худом, морщинистом лице появилась печальная улыбка.
— Посмотри, сынок… — Илиас в это время приглаживал усики; видно было, что он еще не совсем отошел. — Вот вы, совсем маленькие… Вот отец… И я, — тихо добавила она.
— Тьфу! Оставь меня в покое. Сто раз видел я эту фотографию.
— Ты не все на ней разглядел, Илиас.
— Чего же это я не разглядел?
— Меня. — Илиас бросил на фотографию равнодушный взгляд. — Посмотри на меня. В то время я была счастлива. — Ей хотелось о многом сказать ему. — Боже мой, как глупо бежать на край света, точно ты бездомный пес! Что ты там хочешь найти? И счастье и беда ходят возле нас. — Она поспешно спрятала фотографию в карман и продолжала, стараясь скрыть волнение: — Ты теперь идешь в солдаты. Подумай серьезно о своем будущем. Может быть, тебе удастся потом обзавестись собственным делом. Тогда ты сможешь жениться.
Глаза сына опять сверкнули гневом.
— Прекрати свои поучения. Я не ребенок, — сказал он резко. — Я не буду сидеть в этих четырех стенах.