— Но если бы пришлось, Дерво, — не отставал Гарри, — кого бы ты предпочла?
— Ты должна ответить, — настаивала Мун. — Мы все обязаны отвечать.
— Ну хорошо, хорошо. Пусть будет Джаз. Но только потому, что он оказался джентльменом и назвал меня.
— Я тоже его хочу, — призналась Мун. — Возьму после тебя. Ты такой отпадно соблазнительный, Джаз. Говорю, потому что здесь темно, я надрызгалась и ты не видишь, как я краснею. Но если бы обломилось, я бы вытрахала все твои долбаные мозги. Так что будь здоров, потому что я считаю, что ты классный парень.
— Вытрахала его мозги? — закричал Гарри. — На это понадобится целых десять секунд!
— Ты ревнуешь, Газза, — рявкнул в ответ Джаз. — Потому что счет два — ноль в мою пользу. Два — ноль! Два — ноль! — начал скандировать он.
Вернулась из туалета Сэлли и, сопровождаемая хихиканьем и криками, протиснулась среди обнаженных тел.
— Вот что я тебе скажу, Джаз, — начала она, — слушая тебя и Газзу, я очень рада, что сама лесбиянка.
— Берегись, Джаз, — предупредила Дервла. — Я тоже подумываю, не стоит ли переголосовать.
— А я выбираю Хэмиша! — закричала Келли. — Он врач. Это тоже надо уважать.
Келли, как все другие девушки, кроме Сэлли, положила глаз на Джаза, но хотела загладить перед Хэмишем вину за глупые подозрения после пьяной ночи, которую они провели на сексодроме. И особенно за то, что рассказала о своих подозрениях «Любопытному Тому». Не впрямую, конечно, просто пошла в исповедальню и спросила, не случилось ли с ней чего-нибудь, но все поняли, о чем она беспокоилась, это уж верняк. Нехорошо. Люди могли подумать, что она заподозрила Хэмиша в попытке воспользоваться ее беспомощным состоянием. Неприятная штука, особенно по отношению к врачу. И тем более неприятная, потому что Келли убедилась, что в Камере соития ровным счетом ничего не произошло. Поэтому она решила назвать именно его, чтобы он понял — у нее никаких подозрений.
Хэмиш был взбудоражен. Он заметил неурочную отлучку Келли в исповедальню и сильно забеспокоился. Но теперь понял, что ему нечего опасаться. Келли выбрала его себе в партнеры, но если бы она сомневалась в его поведении, она бы вряд ли так поступила.
— К тому же, — продолжала Келли, — у врачей такие чувствительные руки, а девушкам очень нравятся нежные, любовные прикосновения.
Гарри и Джаз разразились пьяными поздравлениями, а Хэмиш поперхнулся в темноте горячим, солоноватым воздухом. Чувствительные руки... нежные прикосновения... Совпадение или она все знала? Была в сознании и наслаждалась его исследованиями и пальцевым проникновением? Вполне возможно. Ведь Келли — она такая бешеная. Хэмиш улыбнулся широкой счастливой улыбкой, но в темноте ее никто не заметил. Все складывалось хорошо, даже лучше, чем он предполагал. Возможно, ему представится новый шанс с ней поладить.