Колридж вставил кассету в видеомагнитофон и тут же бросился уменьшать звук: с экрана понеслись приветственные визги и вопли ведущей, которая встречала в своей программе Джеральдину. Ее крики наверняка долетели до второго этажа, где спала жена.
— Хай, дорогуша, — радовалась дико крутая послеполуночная ведущая. — Вот вы и разменяли вторую неделю в доме. Нам понравилось!
— Встречаем супертеледаму! — вторил ей такой же дико крутой послеполуночный ведущий. — Мы тебя любим, Джеральдина! Удачи!
— Воггл — настоящий класс! — выкрикнула девушка. — Мы тебя обожаем, Воггл!
— Воггл — душка! Воггл — клевый парень!
— Воггл — это полный улет!
Послышались бурные приветствия. Зрителям Воггл нравился.
— Удивительно, — проговорила Джеральдина, когда шум стих. — Я, конечно, рассчитывала, что он всех разбередит. Но не ожидала, что настолько сильно.
— Он теперь среди самых-самых, — воскликнула ведущая. — Как Деннис-бесенок[19] или Лягушонок Кермит в «Маппет-шоу».[20]
— Тут такое дело: никто бы не согласился с ним жить, но все по полной оттягиваются, наблюдая, как колбасятся другие.
— Воггл — супер!
— Воггл — душка! Отпад! — подхватил ведущий и быстро добавил. — У вас вообще все кайфово. Удачи всей их компашке!
— Bay!
— Но особенно я торчу от Келли. Ей-ей!
— Ты чего! — Девушка ткнула ведущего пальцем под ребра. — Нашел на кого западать! Дервла намного красивее — сто пудов!
— Красивее — согласен. От нее я тоже балдею, спасибо ей за это. Но у Келли... у Келли есть что-то особенное.
— Здоровые титьки?
— Как тебе сказать? Это мужская тема.
Мужчины в студии согласно завопили.
— А что у нас с Дэвидом? Мы его не слишком любим? Скорее наоборот?
— Не слишком, — согласился ведущий.
При упоминании имени Дэвида публика загудела, и режиссер, воспользовавшись ситуацией, вывел на экран прямую трансляцию из дома, где разворачивалось действие шоу «Под домашним арестом»: Дэвид сидел на полу скрестив ноги и играл на гитаре. Он явно любовался собой. Зрители расхохотались.
— Подотри сопли! — пронзительно завопила дико крутая.
Колридж потягивал пиво и смотрел записанный три с половиной недели назад материал. Его поразила жестокость происходящего: человек на экране совершенно не подозревал, что над ним смеялись и потешались. Словно вся страна превратилась в огромный школьный двор, а зрители — в хулиганов-задир.
— Ну ладно, довольно! — У дико крутого ведущего как будто пробудилась совесть. — Я уверен, мама его любит.
— Хвала его мамочке! Только скажите, чтобы он постригся!
— И перестал играть на гитаре.
Интервью продолжалось — стали обсуждать неожиданный успех третьей серии «Под домашним арестом».