Режиссеры пропустили эпизод, сконцентрировав внимание на общем плане, где Келли была спиной к камере. Однако полиция имела весь отснятый с разных точек материал, и хотя бы в этом детективам повезло. Один из операторов вел съемку в противоположном направлении, и, на счастье, запись не стерли. На экране возникли Келли, Хэмиш и Мун на оранжевом диване.
Келли улыбалась, весело и лукаво — весьма странная реакция на рассказ Дэвида, каким бы напыщенным он ни был.
— Она видела его татуировку раньше, — заключил Хупер.
— Пожалуй, — согласился инспектор.
День тридцать четвертый
10.00 утра
Пока остальные полицейские отправились проверять по Интернету и при помощи голосовых декодеров загадочную фразу «Один носатый корги», Колридж и его ближайшее окружение отвлеклись на время от Дэвида и вернулись к Вогглу.
— Зрителям подавали материал таким образом, что они вполне могли решить, будто во вторую неделю в доме находился всего один «арестант» — Воггл. — Колридж листал эфирный дайджест, который подготовила Триша с помощниками. — Воггл, Воггл, Воггл и опять Воггл!
— Да, сэр, — отозвалась Патриция. — Он очень быстро стал чем-то вроде национального феномена. Страна поделилась надвое: одни постоянно говорили о Воггле, другие пытались выяснить, кто таков этот Воггл, о котором все говорят. Помните?
— Очень смутно, констебль.
— Чем более вызывающе он себя вел и чем категоричнее отрицал свой вызов, тем сильнее нравился зрителям. Это что-то вроде сумасшествия.
— Никогда не забуду, как он ловил в своих патлах блох, — заметил другой констебль. — Мы сидели в пабе, и вдруг на экране такое. Отпад!
— Отпад, когда смотришь со стороны, — возразила Триша. — И совершенно невыносимо, если живешь с подобным типом под одной крышей. Из-за этих блох тогда чуть все не кончилось. И жаль, что не кончилось, — никого бы не убили.
— А нам бы не пришлось смотреть этот мучительный бред, — добавил Колридж. — Неужели садисты из «Любопытного Тома» не снабдили «арестантов» средством от блох?
— Снабдили. Но Воггл отказался им пользоваться. Заявил, что блохи — живые существа. И пока он не очень чешется, не станет их убивать.
— Господи! — вздохнул инспектор. — Абстрактное мнение. Моральное назидание. Никакой надежды!
— Но для обитателей дома, сэр, это совсем не абстракция. Спор по поводу блох захватил всю страну.
День десятый
3.00 пополудни
Воггл, в окружении остальных, сидел в своем углу.
— Мои блохи вынуждают вас применять двойные стандарты, — отбивался он. — Вы способны убить лису?
— Не задумываясь, — отозвался Гарри, но остальные признали, что нет. Дэвид, Лейла и Мун даже принимали какое-то участие в последней антиохотничьей кампании.