Баронет тоже молчал, но Элен почти физически ощущала на себе его пристальный взгляд. Наконец, когда молчание стало нестерпимым, нервы ее не выдержали.
– Нет! – заявила она.
– Что нет? – удивленно спросил Лайонел.
– Я не выйду за вас замуж!
– Разумеется, выйдете, – возразил он, подходя к ней ближе, и Элен опасливо отступила.
– Давайте говорить серьезно! Я признательна вам за ваше желание поддержать мою репутацию, но все это совершенно ни к чему, уверяю вас. Я больше никогда не увижусь с этими ужасными людьми, и мне абсолютно все равно, что они станут обо мне говорить.
Его губы скривились в легкой усмешке.
– Зато мне не все равно.
– Что ж, это ваша проблема, – отрезала Элен.
– Боюсь, что и ваша тоже, – возразил Лайонел.
Его хладнокровие возмутило ее.
– Нет, ваша. Когда вас здесь не будет, я просто вернусь к своей прежней жизни.
Лицо Лайонела посуровело.
– Теперь уже слишком поздно, Элен, и вы это прекрасно знаете.
– Я не могу стать… такой, как они, неужели вы не понимаете? – воскликнула Элен, махнув рукой в сторону окна. – Не могу жить в Лондоне и вести беседы с подобными людьми, улыбаться, когда мне этого не хочется, и тому подобное…
– Вы о Пиккеринге и ему подобных? – Лайонел пренебрежительно фыркнул. – Это просто глупцы, недостойные земли под вашими ногами.
Элен почувствовала, что от таких слов сердце ее вот-вот растает, но допустить подобного было нельзя.
– У меня нет права претендовать на принадлежность к вашему кругу. Я больше не леди, я кухарка, горничная и садовник, в лучшем случае – домоправительница, экономка.
Лайонел рассмеялся.
– Да в вас больше достоинства и цельности характера, чем в любой из этих так называемых леди! Вы можете стать кем захотите, Элен. После того, что вы вынесли здесь, вам ничто не страшно.
Подобная вера в нее почти обескуражила Элен. Может быть, с его помощью она действительно смогла бы вновь вписаться в это блистательное окружение? Но основная причина ее отказа состояла совсем в другом.
– Это не имеет значения, я все равно не собираюсь делать ничего подобного. Так же, как и выходить за вас замуж.
– Не смешите меня, – заявил он. – Вы же благоразумная девушка.
Это качество собственного характера показалось Элен сейчас крайне обременительным. Интересно, в какой момент ей перестало хотеться быть благоразумной? Когда она вошла в кабинет баронета с пистолетом в руке? Или когда в первый раз взглянула ему в лицо? Когда коснулась его тела? Ее охватило странное желание вернуться к прежней, может быть, нелегкой, но привычной жизни, забыть о Лайонеле и о своих чувствах к нему, как бы много они для нее ни значили.