— Кошмар! — Апполоний стал усиленно гладить голову. — Гороскоп начал сбываться. Неужели снова наступило время Гая Калигулы?
— Я думаю, что племянник переплюнет дядюшку. Но теперь о тебе?
— Но я тут при чем?
— Бурр разыскивает всех, кто мог бы симпатизировать Британику. Он ищет заговорщиков. И он их найдет. Сами найдутся. На тебя поступил донос. Вот он. Люций протянул собеседнику пергамент. Апполоний начал читать.
— Тут написано, что я поклялся Мессалине добыть трон для Британика, — с ужасом сказал он. — Кто же поверит в эту чушь?
— Они поверят, — Люций усмехнулся. — Если они захотят, ты сам поверишь в это. — Кто это писал? — указал на донос Апполоний. — Чей это почерк? Он мне знаком. Только не могу вспомнить. Подписи нет. — Я предупредил тебя, — сказал полицейский. — Это все, что я мог сделать. Прими мой совет. Люций смотрел на сникшего от обрушившегося на него несчастья старого друга. Голос его был полон сочувствия и озабоченности. Он продолжал говорить:
— Скройся у кого-нибудь из друзей, потому что выехать из Италии тебе не дадут. У Бурра повсюду шпионы. Никогда их не было столько, как сейчас. Люди даже слова не могут сказать, не оглядываясь по сторонам. Никто никому не верит. — Ты преувеличиваешь, — вздохнул Апполоний.
— Брось! — Люций тряхнул головой. — Кому, как не мне знать истинное положение вещей? Поверь мне, ты должен где-нибудь укрыться, а потом, когда о тебе забудут, покинуть страну.
— Где же мне укрыться? У тебя?
Люций потупился:
— У меня семья. Я не могу рисковать. Прости.
— Ты и так слишком много для меня сделал, — пожал ему руку Апполоний. — Я тебе очень благодарен.
Затем он проводил друга из дома до самой лектики. Когда главный полицейский города покинул эту улицу, и его немногочисленные сопровождающие тоже ушли прочь, дом Апполония снова наполнился шумом и гамом, беготней и суетой.
Оставшись один, Апполоний судорожно стал собирать в квартире самые ценные вещи, драгоценности и деньги. Затем он взял и засунул за пояс широкий короткий меч и, закутавшись в плащ, вышел на вечернюю улицу. Выбирая самые темные и малолюдные улочки и переулки, он шел по направлению к вилле Валерия.
Подозрительно смотрели на него прохожие, сами имеющие еще более непотребный и разнузданный вид. Посетители грязных притонов, воры, пьяницы и больные потаскушки провожали Апполония недобрыми взглядами.
Но тот шел уверенно, никому не уступая дороги, и его мрачный и суровый взгляд затравленного хищника в свою очередь отпугивал каждого, кто пожелал бы пристать к этому человеку. Мрачным и грозным казалось все Апполонию на улицах Капуи.