— Пошли, — раб направился в дом, уводя за собой и цветочницу.
Актис покорно следовала за ним.
В спальне госпожи было великолепно. Ослепительной белизны простыни, шёлковые одеяла всевозможных окрасок, стулья изумительной работы. Но Актис не смотрела на всё это.
— Подойди ко мне! — Фабия выглядела спокойной и равнодушной. В голосе же её звучали гневные нотки. — Твоё имя Актис? — матрона немигающим взглядом рассматривала свою рабыню.
— Да, моя госпожа.
Фабия, не спеша, поднялась с кресла, и не дойдя шага к девушке, остановилась. Она совершенно растерялась, увидев соперницу так близко от себя, но виду, конечно, не подала. Фабия всегда превосходно умела владеть собой. Она с удивлением смотрела на Актис, и первое, что бросилось ей в глаза — это, конечно же, красота рабыни и совершенство ее форм. В тот вечер, когда она приказала высечь девушку, все это промчалось мимо Фабии, так она была занята мыслями о Валерии. Теперь у нее есть эта возможность. Вдруг Фабия почувствовала горькую обиду, что она так унижена и оскорблена. И кем? Девчонкой, купленной с аукциона за горсть монет. Бесспорно, она хороша, даже очень, но как посмел этот мальчишка, дать ей понять, самой богатой матроне города, что она хуже даже самой последней рабыни, сказав это чуть ли не в лицо? А она-то все не могла понять, откуда вдруг взялась такая холодность, такая отчужденность. Вот теперь разгадка эта стоит перед ней. Мысли эти вихрем пронеслись в голове Фабии.
Актис стояла перед ней, опустив руки и потупив взор. Длинные волосы девушки растрепались и теперь мешали взглянуть на госпожу. Она боялась пошевелить даже пальцем. Напряжение нарастало. Фабия молчала, и с трудом сдерживая ревность, сжимала кулаки от злости. Актис тревожно ждала дальнейших событий.
— Это правда, что юный господин, Тит Веций Валерий посещал тебя? — спросила Фабия.
Актис взглянула на матрону, но, увидев ее холодное лицо, тут же опустила глаза, уставившись в пол. Скрывать уже раскрытую тайну не имело смысла и она прошептала:
— Да…
— Почему ты, презренная рабыня, не добавляешь, «моя госпожа»? — Фабия, кипя от злости, с размаху ударила девушку по лицу. Другой рукой она схватила рабыню за волосы, и, кипя от бешенства, привлекла ее к себе. Последовали еще удары, сильнее прежних, удесятеренные нахлынувшей злобой и ревностью. Избивать рабынь доставляло Фабии огромное развлечение, но теперь к чувству злобы примешалась и ревность — чувство, которое огнем жгло душу. Ревность душила матрону, иссушала ее сердце, делая его каменным. Ее отверг юнец во имя этой девки! Да кто она такая?!