— Ну что ты, Аквилла! — старым солдатским прозвищем назвал Транквилл друга. — Как я мог забыть этот день? Помнишь в Британии, когда стоял сильный туман и лил мерзкий дождь, только в твоей палатке было сухо, и мы, все офицеры кагорты, пили вино за твое здоровьё?
— Да, было время, — вздохнул Аквилла. — Вы тогда все упали к утру, и я поодиночке выносил вас под дождь освежиться.
— Ты всегда был орлом! — захохотал толстяк. — И хитрецом.
В эту минуту в зал вошла Фабия. Аквилла тут же обратился к ней: — Вот, жена, познакомься, это мой боевой товарищ Марк Юлий Транквилл. Мы с ним воевали в Британии. Сейчас он в отставке и приехал проведать меня.
— Я очень рада твоему другу, — ответила Фабия и кокетливо посмотрела на улыбающегося толстяка.
Тот с изящной для такого толстяка грациозностью выразил свое почтение хозяйке дома. Дружеская беседа между Леонидом и Транквиллом продолжалась.
Высокого роста раб, стоявший у ворот дома, выкрикнул имя следующего гостя. Тот быстро прошел мимо сидящего на серебряной цепи раба, обритого наголо. К нему навстречу уже спешила Фабия, оставив двух боевых друзей вспоминать свои армейские годы.
Гость был молод, хорош собой и будто магнитом притягивал к себе. Его черными курчавыми волосами, блестевшими на солнце, играл легкий ветерок. Прямой нос, тонко очерченные губы, ярко светящиеся глаза выдавали в госте человека с сильным характером. Отливающая белизной тога и ровные зубы, открывшиеся в восхитительной улыбке, создавали удивительную гармонию. Юноша шел навстречу Фабии, и, казалось, что его ноги не касаются земли — так легка была его походка.
— Валерий! — воскликнула хозяйка, и голос ее наполнился нежностью, какую от нее редко кто слышал. — Я с нетерпением ждала твоего появления!
Она протянула руки юноше, и тот, взяв их, с шаловливой улыбкой произнес:
— Неужели? Ведь, кажется, только три дня назад ты не хотела и видеть меня в этом доме! Но вчера я получил твое письмо, в котором ты умоляешь меня прийти на именины твоего горячо любимого мужа и моего доброго дядюшки.
Юноша игриво ущипнул Фабию.
— Ты нравишься мне, мой мальчик, — произнесла хозяйка. — Твой голос доводит меня до безумия. Твои глаза, словно какое-то наваждение, снятся мне каждую ночь.
— Я рад это слышать, Фабия. Но сначала мне надо пойти и поприветствовать дядюшку. Как его здоровье? Он ни о чем не догадывается?
— Не, он ни о чем не знает. Но не стоит идти к нему в этом час. Приехал его старый друг, они вместе служили в Британии, когда ты был еще ребенком, и сейчас беседуют.
Фабия, взяв молодого человека за руку, повела его по дому, который поражал богатой и роскошной обстановкой.