— Огромное вам спасибо. Ничего более нелепого со мной не случалось. Даже не знаю, как бы я выкрутилась.
— Придумали бы что-нибудь. Она вовсе не выглядит злобной. Ее зовут Кими?
Элейн кивнула и бросила на собаку взгляд, полный отвращения.
— Она прехорошенькая, — сказала я. — Просто красавица!
Как и Рауди, и вообще все маламуты, Кими напоминала низкорослого, ширококостного, сильного волка с большими темно-карими глазами. У Рауди, правда, почти белая морда — «открытая», так это называется, а у этой была «полная маска»: похожая на шапочку широкая черная полоса на голове, черные полоски на морде, черная окантовка глаз, — в общем, маска «Одинокий скиталец», придававшая ей мрачноватый вид. Живот и нижняя часть хвоста были белые, но нуждались в помывке.
Когда, повалявшись вдоволь на спине, собака встала, я разглядела, что спина и бока у нее темнее, чем у Рауди. Она была так называемого серо-волчьего окраса, с бледно-коричневыми подпалинами около больших остроконечных ушей и на лапах. Кими встряхнулась, приоткрыла пасть, показав ряд угрожающих зубов. Далее последовало ворчание, переходящее в подвывания. Она не просто рычала и ворчала — она оживленно разговаривала со мной.
— О Боже! — Элейн отпрянула. — Опять начинается! Осторожно! Вы умеете с ними обращаться?
Ким и повернулась к хозяйке и издала глубокий горловой рык.
— Она просто хочет выйти на двор, — сказала я. — Я ее выведу. Пошли, Кими. Давай!
И я направилась к лестнице. Кими гарцевала рядом, виляя хвостом. В отличие от волков, лайки несут хвосты высоко над спиной. Кими справила нужду на вялые бархатцы, и я отвела ее обратно наверх.
— Ей нужно было выйти, — повторила я. — Мой тоже так себя ведет, когда ему надо на двор.
— Выйти… — недоверчиво повторила Элейн. — Честное слово, сначала ей хотелось чего-то совсем другого. Уж можете мне поверить!
— Это ведь ваша первая собака? Давно она у вас?
— Месяц. Это был самый долгий месяц в моей жизни. Мне кажется, прошла целая вечность. Хотя… это не только из-за нее. То есть это все равно связано с ней, но не только с ней… Это длинная история. Как вы думаете, она сейчас успокоилась?
Кими стояла на прямых лапах, натянув поводок и прижав уши. Она обратила свои бархатные карие глаза на Элейн и нежнейшим образом помахивала пышным бело-серым хвостом. Любой собачник понял бы, что Кими начисто забыла о своем проступке и сейчас пытается выяснить, помнит ли о нем Элейн.
— Все прекрасно. Это поза подчиненности, — опять успокоила я ее. — Послушайте, вы собираетесь держать ее и дальше? Вы точно этого хотите?