— Холли, — сказала она, — это Бен. Бен, это Холли Винтер. Она пишет рассказ о родезийских риджбеках и хотела бы сфотографировать Иди с мальчиками. И Эдлер тоже, если она покажется.
Бен Мосс взглянул на меня в упор и вышел из кухни, не сказав ни слова. Старший мальчик открыл холодильник. Младший вскарабкался на колени к Шейле и что-то сказал ей. Я не разобрала что. Она приподняла блузку, и он стал сосать.
— Вообще-то не стоило бы… — призналась она. — Я ведь принимаю прозак.
В Кембридже люди признаются, что принимают прозак, так же легко, как в других местах сообщают друг другу, что они на диете. Здесь для матери так же естественно кормить ребенка грудью на людях, как ходить без паранджи. И все же даже в Кембридже большинство кормящих матерей не станут принимать и аспирина, а если начнут, то тут же отнимут ребенка от груди.
Негрудные мальчики побросали свои куртки на пол и засыпали Шейлу жалобами на отца, который отказался купить им то, и другое, и третье.
Пес спокойно улегся на куртки и снова уснул. Я позавидовала его хладнокровию. Когда Бен Мосс снова заполнил собой кухню, он даже не взглянул в мою сторону. Сначала он сделал Шейле выговор за плохой залах в ванной, потом спросил:
— Ты что, еще не начинала готовить ланч? Чем ты занималась весь день?
Мне захотелось исчезнуть в ту же секунду. Но шапки-невидимки у меня не оказалось, пришлось просто растолкать собаку и выманить мальчишек на улицу фотографироваться.
День выдался холодный и ясный. Небо было ярко-синее. Мы со Стивом отправились с собаками в Мидлсекс дать им побегать. Нам, конечно, пришлось ехать в разных машинах. Но как только мы достаточно углубились в лес и спустили собак с поводка, все пошло неплохо. Леди, пойнтер Стива, просто боготворила Кими, которую это вполне устраивало. Индия, немецкая овчарка, то скалила зубы на Кими, то опасливо держалась в сторонке. Между Рауди и Индией царило полное взаимопонимание. Они были просто идеальной парой для прогулок в лесу, потому что не отбегали далеко друг от друга. К тому же Рауди, как всякая ездовая собака, прекрасно ориентировался по следам, а Индия всегда мгновенно отзывалась на свою кличку и вообще была очень послушна. Поэтому мы не боялись потерять их. Я рассказала о своем визите к Моссам. Рассказывала я очень возбужденно.
— Да успокойся ты, наконец! — сказал Стив. — Брак ведь не обязательно бывает именно таким.
— Это чудовищно! Он самый грубый мужлан, которого я когда-либо видела. За все время, что я провела у них, он мне и слова не сказал. Эти собаки, и те воспитаннее его! Даже Кими.