Пойдемте, я покажу, куда можно положить раненого! – он неторопливо двинулся вверх по склону в соседней хижине. В горной «сакле» было сухо, чисто, но холодно.
Занн заметил, как поежились от холода человек и драк, засуетился, разжигая очаг.
– В доме никто уже давно не жил! – стал оправдываться он. – Вот и остыло внутри-то! Щас, поленьев запалим, и будет здесь тепло!
– Вот – лекарства! – сказал первый пилот, передавая коробку с медикаментами зеленому верзиле. Ар'рахх взял аптечку так, словно это была ядовитая лягушка Ж'ба. – Вот ему будешь колоть антибиотики еще два дня, каждые четыре часа.
– Куда?
– Противовоспалительное вводится внутримышечно. Можно – в предплечье, но лучше – в ягодицу.
– А как лечить Машу?
– Тебе – никак! Все, что нужно, уже сделано. Сейчас для неё главное – покой! Покой и чистый воздух.
– Крыло у неё отрастет?
– Это не крыло, а надкрылье. Надкрылья иногда отрастают. Но – только во время линьки. А у неё она еще не скоро. Поэтому очень важно, чтобы сейчас все, что осталось, срослось как можно лучше.
– А ты откуда про линьку знаешь? – повернулась богомолка, присевшая у огня.
– Да уж не первый год с вашими воюем. Пора бы уже и узнать друг о друге кое-что.
– Убивал наших? – неожиданно спросила девушка, повернув голову к человеку.
– Было, конечно! – не стал юлить Демьян. – Сама понимаешь – война!
– То-то я смотрю, ты на меня как-то странно смотришь. Наверняка думал, как бы мне голову свернуть?
– И такое было! – опустив голову, тяжело ответил Паршин. – Поначалу. Но сейчас такого нет. Я за тебя любому глотку перегрызу! Ты мне теперь – как сестра! Или – племянница! – В глазах землянина блеснула слеза.
– Это – хорошо! – ответила Маша, вновь поворачиваясь телом к очагу. – А то я давно думаю: собьешь ты меня, или – нет, если мы с тобой случайно где-нибудь встретимся….
– Странный разговор! – сказал Дите Паршин уже после того, как они покинули деревеньку и направились дальше, на юг.
– Не думаю! – ответила ему бессмертная. – В культуре её Улья есть несколько ключевых понятий; стержневых установок, которые связывают воедино миллионы особей сообщества. В каждом Улье – они свои. В «муравейнике» Маши, если кто-то из чужаков спас тебе жизнь, запрещено убивать его, даже если он намерен убить тебя. То есть после того, как противник пощадил тебя, или спас тебя от смерти, с этого момента жизнь жука принадлежит тебе.
– Это же здорово!
– Не совсем! Разумные существа везде разные. И придерживаются разных обычаев…. Спасенные богомолы, как правило, начинают избегать спасителей, дабы спаситель при повторной личной встрече не мог востребовать «долг жизни».